Всё время обучения мы находились во враждующих партиях. То ли прадед, то ли прапрадед Эука был одним из младших сыновей короля, отметившегося изрядной плодовитостью, что вообще-то редкость для аристократов и магов. Мэтью, как и все члены его немногочисленного сейчас семейства, этим фактом гордился донельзя. Справедливости ради, более титулованной и родовитой особы на нашем потоке не было, да и сам Мэтью Эука не дал бы забыть о собственной древней крови.
Ещё на первом курсе он окружил себя сворой ждущих от него косточки аристократов, моё же нежелание войти в свиту стало для него открытием. Несколько провокаций с его стороны, пара ответных драк с моей, и там же на берегу в первый год обучения мы разошлись по разным углам. Он купаться в лучах славы и обожания прихлебателей, я дружить с честными, но не знатными мальчишками.
Каким-то, право слово, чудом, наши интересы до сего дня не пересекались, как и мы сами. У сына члена королевского совета и особы, приближенной ко двору, мало общего с обедневшим графским семейством.
— Не приведи Создатель тебе узнать, сколько волокиты и всевозможных мелочных дел связано с принятием титула и дел отца. Тебе так точно и маркизом быть хорошо, — мы не виделись несколько лет. Несмотря на праздный образ жизни, соответствующий его положению в обществе, Мэтью выглядел хорошо. Из молодого, холёного аристократа он стал осознающим свою силу хозяином жизни.
Выше меня на пол головы, гораздо шире в плечах. Отросшая к вечеру щетина на холёном лице, тёмно-карие глаза, глядящие с интересом. Запах дорогого одеколона.
Даже здесь, в лучшем клубе столицы, он держался так, словно все мы у него в гостях. Вполне возможно, что так и было. Если не у него, то у кузена, троюродного дядюшки, или деда.
Беседа, как ни странно, была приятной. Бывший когда-то заносчивым снобом, сейчас Эука вёл себя в разы проще. Не было в его манерах ни попыток уязвить, ни задеть. Мы болтали, словно старые приятели. Вот уж не думал, что доживу до того момента, когда буду наслаждаться его обществом.
С удовольствием мы вспомнили годы, проведённые в академии, слегка обсудили общих знакомых.
Лишь спустя некоторое время, делая очередной глоток коньяка, я поймал себя на лёгком чувстве хмеля, что было мне не свойственно. Опьянение случалось со мной редко, и, как сейчас, я всегда чувствовал его наступление.