— Уймись, Матвей. Что ты разошелся-то? — вмешалась Арина, оборачиваясь к мужу. — Ночь уж на дворе. Да и мороз лютый какой день. Куда барышня пойдет?
— Вы не беспокойтесь, Матвей Гаврилович, я вас не стесню, — снова начала Варя, поднимаясь с лавки и устремляя просящий взор на хозяина дома, который был явно не рад ее видеть. — Мне только маленькая комнатка нужна и все. За проживание и еду я буду платить тридцать рублей серебром за каждый месяц.
— Вот матушка, — выпалила десятилетняя Маня, подскочив к ним с деревянным ковшом с водой.
.
— Не дело это, избалованной барыньке жить у нас! — возмутился Твердышев, едва жена вывела его в соседнюю столовую.
Арина, прекрасно зная крутой нрав мужа, ласково провела ладонью по его руке и тихим вкрадчивым голосом произнесла:
— Почему же избалованной?
— Дак на ее лице все написано! Спесивая и надменная, явно нас за людей не считает!
— Ну, зачем ты так зло говоришь?
— Не зло, Арина, а знаючи. Ты что, думаешь, эти столичные дворянчики что-то знают про нашу жизнь здесь? Да им не интересны наши дела, они всю остальную империю, что далее ста верст от них, за людей не считают. Сидят в своих столицах и только деньги с нас требуют. И чего эта барынька притащилась в такую даль, неведомо. Явно что-то бредовое у нее на уме, нутром чую.
— Ну, Матвей, подумай хорошенько. Видно, что она из знатных. Дворянка как есть. Сказала же она, что ее брат отбывает наказание на Андреевских рудниках, к нему и приехала.
— Что дворянка, и сам вижу, но отчего тогда ее брат каторжник на рудниках? Странно это.
— Я не знаю. Но она обмолвилась, что из самого Санкт-Петербурга приехала. Сам же слышал, что ее брат сослан на рудники по указу императрицы.
— И что? Какая-то темная история у этой барышни. И вообще, не нравится мне она. Сразу видать, своевольница, раз из самой столицы пожаловала одна, без родителей и мужа.
— А может, у нее нет мужа?
— Пусть и нет. Но не дело это, одной девице шататься по дорогам лихим, а она, видать, точно не в своем уме, раз такое вытворила. Очень я сомневаюсь, что ее родители или муж разрешили в одиночку в наши края приехать. Странная девица эта, чего-то недоговаривает. Не думаю, что она может остаться у нас в доме.
— Но Матвеюшка, не руби с плеча. Подумай, куда ей теперь идти?
— Ариша, у нас нет места, — уже более спокойно произнес Матвей, чувствуя, как Арина прижалась мягкой грудью к его телу и ласково гладит его спину ладонью. Он отчетливо понял, что жена прекрасно знала, как успокоить его. Женская ласка и близость сразу же затуманили ему голову, а в ноздри ударил хорошо знакомый запах трав и молока, который был присущ жене.