В какой-то миг мне показалось, что ящик стал тяжелее, словно к
нему кто-то прицепился, но потом веревка пошла быстрее. Пришлось
снова залезть в отверстие лаза, чтобы ящик ни за что не зацепился.
Через несколько минут я его уже передал своему напарнику. А сам
вернул на место куб из кирпичей. Надо вернуться сюда с ведром
раствора и заделать дыру, чтобы другим неповадно было. А еще лучше
приварить дверную створку к раме, и после заложить арку кирпичом.
Замуровать на хрен. Иначе не будет гарантии, что они сами или их
дружки из других классов и школ не полезут сюда.
Когда мы с «химиком» выбрались на открытое место, то увидели
толпу восьмиклашек, которые окружили лжеклассика, который им
говорил что-то, а они в ответ смеялись. Вот те раз! Он им что
анекдоты рассказывает? Да их пороть надо, а не развлекать. Впрочем,
Графа можно понять. Когда имеешь дело с этими суперами, лучше их не
злить. Не потому, что опасны, а потому что — не предсказуемы.
Предвидеть, что они выкинут в следующий раз совершенно невозможно,
поэтому приходится быть наготове. Так, что лжеписатель правильно
делает, что отвлекает их болтовней.
— Так, давайте по машинам, — скомандовал я. — В первую партию
возьмем, сколько влезет. Остальные побудут с Динамо. Он вам
расскажет пару тюремных баек из собственного опыта. Итак, называю
по алфавиту.
И я начал перекличку. Шестерых отозвавшихся отправил в «Жигули»,
восьмерых — в «Волгу». Почти половину погрузили. «Химик» не слишком
обрадовался перспективе остаться с этой кодлой наедине. Он хоть и
не знает, с кем имеет дело, но чуйка воровская, видать, не
подводит. Хорошо хоть Фирсов не попал в первую партию. С ним Динамо
будет поспокойнее. Оставив половину подопечных, мы с Третьяковским
поехали развозить тех, кто поместился в обе тачки. Лично провожать
каждого до двери квартиры или крыльца родного дома я не стал. Пусть
сами выкручиваются, как хотят.
Моя машина быстрее и потому я вернулся за следующей партией
раньше лжеклассика. Снова провел перекличку, убедившись, что все
оставленные не месте. На этот раз я взял сразу десятерых. Когда они
влезли в «Волгу», подъехал Третьяковский. Так что мы забрали всех
оставшихся разом. Сверхчеловека Перфильева я не стал никому
оставлять. Его дом моя квартира. Придется поставить ему
раскладушку. Не барин, переживет. Не гнать же мотавшегося по городу
Графа с его девушкой на ночь глядя! Так что припарковавшись во
дворе, и поднявшись в квартиру, я погнал Севку отмываться в душ, а
сам остался на кухне пить чай.