— Ну что, всех нашли детишек? — спросила Русалочка.
Я кивнул.
— А Миний Евграфович, когда будет?
Мне хотелось сказать, что — никогда. Тем более, что это чистая
правда. Из соображений теперь уже никому не нужной конспирации
лжеписатель пудрит этой замечательной девушке мозги. А мог бы
сказать все, как есть. Уж она, наверняка, менее болтлива, чем
актриса Неголая, а ведь та держит язык за зубами. Впрочем, мне-то
какое дело! Пусть сами разбираются. Когда из ванной пришел
Перфильев-младший, я с радостью отправился мыться сам. И делал это
со всей тщательностью и удовольствием. За это время успел вернуться
Граф. Он доложил мне, что всех пацанов развез по домам.
— Ну и отлично, — пробормотал я. — Давай спать... Вы со Стешей
ложитесь в спальне. Наш юный друг ляжет на раскладушке. Она на
кухне в углу стоит. А я — в большой комнате на диване. Жалобы и
предложения — не принимаются.
Никто мне не жаловался и ничего не предлагал. Я решил, что раз
всех все устраивает, я пойду спать. И я в самом деле с трудом дошел
до дивана и повалился на него. Снилась мне на это раз всякая
чепуха. Я гнался по темным тоннелям за Динамо, а тот удирал от
меня, по-детски смеясь, мотая из стороны в сторону косичками с
алыми бантами. Мне казалось почему-то важным схватить его за эти
косички и отвести в интернат, из которого бывший уголовник сбежал.
Да обидный сон для человека, который хоть и на «химии», но все же
отмотал срок. Ладно, он не узнает об этом.
Внутренний будильник из-за ночных похождений дал сбой, разбудив
меня не позже обычного, а раньше. Я убедился в этом, взглянув на
часы. За окном еще стояла тьма кромешная, можно было повернуться на
другой бок и дрыхнуть дальше, но вдруг я услышал голоса.
Разговаривали двое. Причем — здесь же, в большой комнате. Мальчик и
мужчина. Оба говорили тихими голосами, явно стараясь меня не
разбудить. Понятно, Граф удрал из-под теплого бока своей
возлюбленной и теперь не дает пацану спать. А ведь тому с утра в
школу. Надо бы пресечь. Я открыло был рот, чтобы прикрикнуть на
болтунов, но осекся.
— Никогда не слышал о такой теории, — произнес лжеписатель,
продолжая разговор. — Обычно хотят разрушить Старый Мир, чтобы
построить Новый. Правда, никому не удавалось сделать так, чтобы в
Новый Мир не проникали метастазы Старого. На место
фанатиков-энтузиастов неизбежно приходят практики, которые старыми
привычными методами гасят энтузиазм, вместе с его носителями. И все
начинает идти по-старому.