— Чёрт! — вырвалось у меня. При такой воспаленной и нежной ткани
кровотечение было ожидаемо, но, как всегда, не вовремя. — Танака,
отсос. Быстро! — голос мой был ровным, но внутри все сжалось.
Старый анестезиолог, словно почувствовав, что дело пахнет жареным,
тут же усилил подачу препарата.
Я быстро оценил ситуацию. Кровь сочилась из мелкого сосуда на
одном из краев разрыва, который, вероятно, был поврежден
воспалением или неаккуратным движением. Это не было массивное
кровотечение, но на пищеводе даже небольшое просачивание может быть
фатальным.
— Изогнутый зажим, — выдохнул я через зубы. Медсестра подала мне
инструмент, и я аккуратно захватил кровоточащий сосуд, чувствуя,
как тот пульсирует. — Так, Танака, держи это, — я передал ему
зажим, убедившись, что он держит его надежно.
Затем я быстро наложил отдельный шов, чтобы лигировать
кровоточащий сосуд. Накладывание швов на таких мелких сосудах
всегда требует ювелирной точности. Адреналин бурлил в крови, что
внутри аж потрясывало, хотя снаружи я старался оставаться
спокойным.
Наконец, все сложные моменты остались позади. Сейчас оставалась
лишь монотонная, но аккуратная работа: осторожно, шаг за шагом
восстанавливать целостность стенки пищевода, используя несколько
слоев швов, чтобы обеспечить максимальную герметичность. Можно
сравнить это с вышиванием крестиком, только вместо канвы – живые
ткани, а вместо ниток – хирургические шовные материалы. Привычная
рутина торакального хирурга.
— Танака, подай… вот этот зажим. Нет, не тот, и не этот. Да, вот
он.
Я чувствовал, как ассистент мой понемногу успокаивается, видя,
что пока все идет как по маслу и ничего ужасного не случилось. Его
движения стали точнее, паника ушла, а на лице появилось что-то,
отдаленно напоминающее сосредоточенность. Я даже зауважал немного
паренька, не все в такой стрессовой ситуации, так еще и
только-только окончив интернатуру, смогут найти в себе смелость и
силы проводить такую операцию. Ведь это большие риски, и если что
пойдет не так, винить будут весь наш состав.
Я оглядел операционную: я, Танака, старый дедушка-анестезиолог и
медсестра, тоже в возрасте. И если то, почему Танака согласился на
такую рискованную авантюру, я понимал, то вот что эти двое тут
делали по собственной воле, было мне не ясно.