Леди Августа пресекла появление всевозможных сказочек о
геройствах внука, пригрозила штрафами газетчикам, составителям
справочников и изготовителям мягких игрушек. А еще восемь месяцев в
году держала Невилла в разных интересных и далеких странах,
ограждая и от славы, и от поклонников всех мастей. Бабушка и в
школу отправила бы внука подальше, но контракт уже был заключен с
Хогвартсом.
Из-за того, что пророчеству соответствовал только один ребенок,
в ночь Хэллоуина Лестрейнджи ни на кого не напали и наравне с
Малфоем-старшим отделались от многих лет заключения в Азкабане
штрафами и пятном на репутации. А в мирное время стало известно,
что весной 1981 года Беллатриса потеряла ребенка на восьмом месяце
беременности. И это была первая беременность за десять лет брака
этой сильной ведьмы. После таких новостей никто не удивился той
невменяемости, которую замечали за волшебницей перед падением
Темного Лорда.
Целители опасались бесплодия после всех потрясений, но уже
весной 1982 года Белла озадаченно поглаживала едва наметившийся
животик, а братья Лестрейндж, с которыми женщина состояла в
тройственном союзе, счастливо улыбались. Материнство сотворило с
Беллой чудо. Получив желаемое, волшебница пришла в себя, быстро
восстановилась и успокоилась. Никто не видел более нежной и мягкой
женщины. И только Сириус продолжал выводить ее из равновесия все
эти годы. И причиной оказалась Генри.
Леди Вальбурга очень хотела забрать сироту Поттеров и лично
воспитать. Но Сириус был отрезан от рода, и леди Блэк не могла
действовать без его участия. А Сириус был готов на все, лишь бы
поступить наперекор матери. В итоге бывший наследник довел
Вальбургу Блэк до Грани и без всякого Азкабана. И Белла не
собиралась прощать родичу ни измывательств над матерью, ни
пренебрежения крестницей. При каждом столкновении Беллатриса
устраивала родичу скандал и норовила запустить чем-нибудь
заковыристым в лицо. От постоянного обитания в Мунго Сириуса
спасало то, что леди Лестрейндж больше была занята своим браком и
детьми, чем местью.
Прямо сейчас Белла вынашивала шестого ребенка и не собиралась
останавливаться. Родольфус и Рабастан на эти заявления лишь
улыбались, кивали и тетешкали темноволосых и темноглазых отпрысков,
не задаваясь вопросом, кто из детей чей.