Гарри точно знал, когда все изменилось. Он мог назвать точный
день и час, когда в глазах самых близких, вроде как, людей стал
предателем. Девятое мая девяносто восьмого. Сразу после завтрака в
Норе.
Они как раз получили почту и обсуждали вызов в Визенгамот на
суды над Пожирателями. Рон и Джинни тогда довольно скалились,
представляя, как слизеринцев и их родителей полным составом
отправят в Азкабан. Гермиона морщилась, но помалкивала до тех пор,
пока Гарри не заметил, что дети ни в чем не виноваты. Тут-то юноша
и узнал много такого, чего и не думал услышать от подруги и всех
собравшихся в доме Уизли.
Поттер опешил от слов, какими миссис Уизли поливала Пожирателей
Смерти, но мог это понять, ведь волшебница потеряла сына в
последней битве и едва не лишилась еще и дочери. Но слышать ругань
в адрес детей, которым не было и четырнадцати… Когда же юноша завел
разговор о Малфоях, взбеленилась даже Гермиона.
— Гарри, ты забыл, что случилось в их поместье? — едва не орала
девушка, тыкая себя в безобразные шрамы на предплечье,
складывавшиеся в слово «Грязнокровка».
— Нет, не забыл, — хмуро ответил Гарри, окончательно убеждаясь,
что нужно обязательно выступить в защиту Малфоев. — Я помню, что
Драко «не узнал» меня, не выдав Беллатрисе.
— Они поддерживали Реддла! В их поместье была его ставка. В их
подвалах держали пленников! — перечисляла свои обвинения Гермиона.
— Они не остановили Беллатрису! Если бы не Добби…
— Именно, Гермиона. Добби. Он не был домовиком Малфоев с конца
нашего второго курса, но как он смог попасть в чужое для него
поместье? Щиты мэнора пропустили его. Почему?
Девушка будто споткнулась о его замечание, а Поттер
продолжил:
— Ты так ратовала за свободу эльфов. А ты читала о них хоть
что-то? Если читала, то должна знать, что чужой домовик не может
проникнуть в защищенное родовое поместье, если ему специально не
открыли доступ. Малфои не дураки, они определенно закрыли доступ
после освобождения Добби. Вряд ли им хотелось иметь шпиона в своем
доме. Но в последний год доступ был открыт. Почему? И почему Драко
соврал Белле? А его мать в Запретном лесу — Лорду?
— Это ничего не значит! — вскричал Рон. — Хорек должен сидеть в
Азкабане. Гарри, ты вообще за кого? Ты теперь защищаешь
Пожирателей?
Все остальные поддержали шестого Уизли. А Гарри явственно увидел
пропасть, пролегшую между ним и рыжим семейством. Даже главная
поборница справедливости выступила за самое строгое наказание для
всех: взрослых и детей, женщин и мужчин. Разочарованно оглядев
людей, которых прежде считал почти своей семьей, Гарри покачал
головой и ушел из Норы камином быстрее, чем кто-то успел его
остановить.
