Зато когда я получил на руки 75 целковых в кассе, где
обслуживалась вневедомственная охрана, то почувствовал себя на
седьмом небе.
Первым делом зашёл в кафе корейской кухни «Парус», что в нашем
парке им.«50-летия ВЛКСМ» и заказал большую порцию кукси. Налопался
до отвала и осознал себя полноценным человеком. Прогулялся по
центральной части парка и зашёл в «Дом Быта», что рядом с ЦУМом.
Там отстоял небольшую очередь и сел к парикмахеру. Женщина средних
лет возмутилась моим желанием подстричься под канадку:
— Девки, вы посмотрите на этого умника. Он такой волос загубить
хочет короткой причёской.
— Ну а что мне косу отпускать теперь.
— Косу не косу, а уродовать тебя не буду.
В итоге меня подстригли за 25 копеек и заодно побрили, взяв за
это удовольствие ещё 21 копейку. Но гулять так гулять. Мне сделали
редкую модельную стрижку, аж три мастера рядом с креслом крутились,
делая из меня красавчика.
Да, на меня смотрело уже привычное лицо молодого парня. Не
скрою, оно мне нравится больше предыдущего.
Выйдя из парикмахерской, я задумался. Никак не решался навестить
своих родителей. Боялся до ужаса, а вдруг я соприкоснувшись сам с
собой аннигилируюсь. Читал в фантастике, что нельзя встречаться с
самим собой. И тот факт, что я в другом теле, не очень утешал. И
вообще, я откладывал это момент как мог.
Время пять вечера, если не отец, то мама и бабушка точно должны
быть дома. Вздохнув, я решительно завернул за угол, прошёлся вдоль
входа в ЦУМ. Оставив слева гостиницу «Казахстан», я перешёл
проспект Советский. А вот и площадь Ленина, где стоит гранитный
вождь мировой революции кубической непритязательной формы. Сюда,
как и к памятнику «Вечный огонь», молодые после регистрации в ЗАГСе
приносили цветы, делая этакий круг почёта. Ну, такая традиция была
в нашем городе. Да и куда у нас особо ехать-то было?
А вот и гастроном, куда я всегда бегал за хлебом и молоком. Этот
квартал строили для шахтёров, его так и звали — «шахтёрский».
Капитальные кирпичные пятиэтажки строили на совесть. Говорят, что
ещё пленные японцы возводили. А вот и карусель с песочницей, где я
возился в малом возрасте. Оглянувшись, никого не узнал. Хотя, это
же батя Кольки. Моего закадычного дружка. Знакомый мужчина
торопится с шахтёрского автобуса домой после смены.
Встреча с этим человеком придала мне смелости, будто заякорила
меня, привязав к этому миру.