Но человек встретил её яростный взгляд спокойно, без малейшего
намёка на улыбку, негромко повторив:
— Людей.
Было в его тоне что-то такое, что Конго насторожилась и, быстро
изменив настройки сенсорной системы, тщательно просканировала
находящихся в лодке. Две особи. Пол — мужской. Биологический
возраст старшего — пятьдесят восемь лет; младшего — тринадцать.
— Что в них особенного? — бросила она напряжённо, не обнаружив
никаких аномалий.
— Ничего, — пожал человек плечами. — Обычные люди. Старик —
Йоширо Ивасаки, мальчишка — его внук. Раз в неделю патрульный
дивизион меняет район ожидания и здесь возникает «окно», когда ни
одного эсминца на горизонте не видно. Тогда они выходят в море, на
лов. Пока не придёт смена, успевают наловить десяток корзин.
Половину продают, половину оставляют себе и раздают соседям. В их
доме осталось четыре семьи — сплошь старики и дети. Они
единственные добытчики.
— Никакого «окна» тут не возникает! — вскинулась Конго. — Район
накрывает радарный пост, вся акватория находится под контролем. Они
живы лишь потому, что не покидают двухмильную зону.
— Я знаю, — кивнул человек. — Но они нет. Им кажется, что раз
эсминцы уходят, становится безопасно. Хотя всё равно вон там… — он
указал рукой на холмы.
— Два с половиной градуса западнее, — раздражённо поправила
Конго. — Наблюдатель. Пол — мужской, биологический возраст — девять
лет. Оснащён оптической системой типа «бинокль».
— Да, соседский мальчишка, посажен следить за патрулями. Раньше
и его отец здесь рыбачил, но… то ли не уследил за отливом, то ли
просто потерял ориентиры в непогоду… В общем, лодку вынесло в море
и один из эсминцев расстрелял нарушителя.
— В соответствии с базовой директивой, — отрезала Конго, сузив
глаза.
— В соответствии, — подтвердил человек бесстрастно.
Неловко ёрзая левой рукой, он достал из кармана пачку сигарет,
повертел в пальцах зажигалку, тяжело облокотился на край приборной
панели, всё так же бесстрастно продолжив:
— Конго, я никого ни в чём не обвиняю. Я пытаюсь объяснить,
почему эти люди выходят в море.
— И почему же?
— Потому, что им легче сгинуть под снарядами твоих эсминцев, чем
смотреть в голодные глаза детей.
— Глупцы! — Конго скривила губы в презрительной гримасе. — Если
взрослая особь гибнет, вероятность выживания детёнышей только
уменьшается.