Так жители Биена прозвали обширную площадку над кручей, с которой открывался вид на долину, лежащую в морщинистых ладоняхстарых низкорослых гор. Внизу блестел ручей, на изумрудных холмах клубились облачка овечьих стад. Выйдя из тени садовых аллей, горожане и приезжие замирали в восторге перед этой картиной. А едва отводили взгляд, Гульбище затягивало их в водоворот немудрёных соблазнов. Свежий ветерок с покатых вершин резвился среди аттракционов, палаток и лотков с сувенирами, напитками, сладостями, мороженым и выпечкой, разнося по округе аппетитные запахи.
Румяные пирожки с телятиной были обёрнуты в плотную серую бумагу, но Леля с Риком всё равно перемазались жиром и соком. У Рика нашёлся носовой платок — белый, из тонкого льна, с вышитой монограммой «Р». Леле было жаль пачкать такую красоту, и Рик сам бережно промокнул ей губы и подбородок.
Его дымчатые глаза стали ярче и темнее. У Лели пылали щёки — должно быть, от солнца. Мама говорила, румянец ей к лицу: кожа становится нежно-розовой и даже при сильном волнении алеет не резко, а приятно, придавая облику живости.
Было людно. Казалось, весь Биен высыпал на воздух праздновать избавление от угрозы. Пока Рик вытирал Леле пальцы, один за другим, медленно и тщательно, она заметила соседского паренька Нильса Карпета. Он ел мороженое, пристроившись у двух тантамаресок — фотостендов с прорезями для лиц. Напротив стояла камера в деревянном корпусе на треноге, рядом сидел на корточках унылый фотограф. Обычно он зарабатывал съёмкой приезжих. Но сейчас чужакам было не до местной экзотики. Все ждали команды к отбытию. Нильс Карпет смотрел на Лелю исподлобья, и мороженое сливочными струйками текло по его руке.
Рику тоже захотелось мороженого. В Гристаде сейчас стояла глубокая осень, и в своём плотном шерстяном сукне Лелин кавалер изнывал от жары.
Сторра вообще была холоднее Смайи. Из-за этого, наверное, и родилась поговорка: «У сторов холодная кровь».
В десяти шагах от тележки с пломбиром и эскимо пристроилась бочка, из которой в толстые кружки разливали яблочный сидр.
— Возьмём?
Леля помотала головой.
— Почему?
— Не хочу!
Рик прищурился:
— Тебе шестнадцать-то есть?
Она отчаянно зарделась, но ответила с вызовом: