– Сейчас буду, - резко разворачиваюсь, пересекая двойную сплошную.
Мать твою! Это никогда не закончится!! Словно кто-то наверху открыл ящик Пандоры эксклюзивно для меня. Куда Кристина ещё влетела? Небось, снова обкурилась и села за руль. Накрывает острое чувство вины. В последние дни оно словно прописалось во мне. Но не могу не винить себя в случившимся с дочерью. Ведь я же поругался с ней, дал пощёчину. Не сдержался. И вот результат. Какой-то непрекращающийся п*здец. Как только приехал в Москву с первого дня всё пошло кувырком. Чёрт бы побрал этот город! Да и сам я хорош. Надо было забрать ключи от машины у Кристины, как только увидел её «увлечения». Что уж теперь говорить… Только бы осталась жива.
8. Глава 8
Андрей
– Многочисленные травмы. Ушибы. Перелом колена. Разрывы мягких тканей. Повреждение внутренних органов, - будничным тоном перечисляет женщина в белом халате.
– Я хочу её видеть, - в голове только одна мысль: «Жива!»
– Она в операционной. Андрей Павлович, Вашу дочь не брал наркоз из-за содержания в крови большого процента алкоголя.
– В аварии кто-нибудь ещё пострадал? – понимаю, что с подобным анамнезом Кристине грозят нары.
– Скорая доставила только её и водителя с сотрясением мозга.
– То есть, за рулём была не моя дочь? – чувствую, как липкий страх отступает.
– Насколько я знаю, нет. Но обстоятельства происшествия Вам лучше уточнить у сотрудников дорожной полиции.
Машинально прикладываю палец, чтобы отпечатком разблокировать смартфон. А врач продолжает вещать:
– Ваша дочь потеряла много крови. Группа у неё редкая. Нужен донор.
– Хорошо. Я могу дать ей свою кровь? – отвлекаюсь от адресной книги в телефоне.
– Если группа совпадёт, то да.
– Отлично.
– Пройдите, пожалуйста, во второй кабинет направо.
В коридоре у процедурной сидит бледная, как полотно, Алла. Завидя меня, вскакивает, протягивает ко мне руки и голосит:
– Андрюшенька! Андрюшенька! Какой ужас! Наша бедная малышка!
– Давай позже, - обрываю её стенания.
Пока я жду анализ на подтверждение группы крови, Алла картинно всхлипывает и утирает слёзы. Есть что-то искусственное, наигранное в этой сцене. Знаю, из любой ситуации бывшая жена попытается извлечь максимальную выгоду. Выхожу на улицу, чтобы не наблюдать спектакль.
Минут через тридцать возвращаюсь к процедурной. Заглядываю в кабинет. Там как раз стоит врач, которая разговаривала со мной.