– Что с кровью? – спрашиваю нетерпеливо.
– Не подходит, - пожимает плечами.
– И что делать?
– Вы знаете биологических родителей пострадавшей?
– В каком смысле биологических родителей? – вопрос врача ставит меня в тупик.
– Ну, пациентка Волкова же удочерённая или…
– Что за бред Вы несёте? Кристина – моя дочь! – слишком резко отвечаю медработнику.
– Видите ли, такая группа крови, как у неё, должна быть у одного из родителей. А в вашем случае совпадений нет.
– То есть, как «нет»? – происходящее начинает походить на сюрреалистический фильм.
– Мужчина! Ну вот так! Нет. Группа крови матери также не совпадает.
За секунду перед глазами мелькает вся жизнь. Молодая Алла с новостью о беременности. Маленький посапывающий свёрток, который мне сунули в роддоме при выписке жены. Ночные бдения у кроватки Кристины. Первый прорезавшийся зуб. Первые шаги. Прогулки в парке с коляской. Как забирал дочку из садика зимой на санках. Она весело хохотала, специально заваливаясь на бок в сугроб. Первое сентября в первом классе. Кристина была такая смешная – с огромным рюкзаком и белыми бантами на голове, строила из себя взрослую. Выпускной вечер в школе и вручение аттестата. Я тогда уже жил в Австрии, но прилетел в Москву. Не мог пропустить столь важное для дочери событие.
Захлопываю дверь процедурной и подхожу к бывшей жене.
– Алла! – рявкаю, забыв, что нахожусь в больнице и здесь таким тоном говорить неуместно.
– Что такое, Андрей? – невинно хлопает нарощенными ресницами.
– Ничего не хочешь мне рассказать?
– Н-нет… А что?
– Минуту назад я узнал, что Кристина не моя дочь, - произношу эту фразу на удивление спокойно.- Поэтому, будь добра свяжись с настоящим отцом. Нужна кровь. Иначе девочку могут не спасти.
– Это какая-то ошибка! – взвивается Алла. - Крис – твоя дочь.
– Хватит! Не время и не место для вранья! Мы обязательно поговорим. Но потом. А сейчас напряги свою память и вспомни, с кем ты трахалась и от кого залетела.
Выхожу из больницы в шесть утра. Кристину стабилизировали. За деньги возможно найти всё. Даже донора крови в четыре часа ночи. Голова пухнет от мыслей. Двадцать один год я воспитывал чужого ребёнка. Как, бл*дь, это можно не заметить? Только сейчас очевидное прозрение бьёт по мозгам: откуда у Аллы, блондинки с голубыми глазами, и меня, шатена с тёмно-синими, родилась жгучая кареглазая брюнетка? В моей семье никогда брюнетов не водилось, ни по линии отца, ни по линии матери. У Аллы? Хрен его знает. Но из тех родственников, которых я видел за несколько лет совместной жизни, все были светло-русыми.