Грабина восстанавливала косметическую
маску и торопливо готовила свою соседку к разговору, предлагая
соглашаться на компенсацию и не доводить до главы не то что клана,
а даже рода, и объясняя, что нельзя ни в коем случае продешевить.
Все объяснения Грабиной я с большим интересом выслушал и у меня
появились дополнительные вопросы. Зачем ей такой риск? Как бы ни
была занята Живетьева, она могла узнать о случившемся из других
источников и тогда была бы очень недовольна, что все решили за
спиной основного Рода. Фурсова тоже что-то такое пыталась лепетать,
но Грабина ее возражения отмела и упирала на то, что из-за проблем
главного Рода всем будет не до них, и если даже что-то потом
всплывет, то есть готовое объяснение: не желали такой ерундой
беспокоить главу клана в столь сложное время.
Слушал я их уже не из академии.
Расстояние от моего дома оказалось достаточно близким для того,
чтобы заклинание прослушки действовало. Так что я мог заниматься
своими делами и одновременно получать ценную и не очень информацию.
По заказу Прохоровой пока еще шла сушка материала, поэтому я
занимался своей курткой, которая была почти готова. И делал это
прослушивая интереснейшую постановку «Грабина против Шмаковых»,
потому что Фурсовой там была отведена роль молчаливого статиста,
изображающего полутруп.
Грабина ожидала прихода
Шмакова-старшего, но, видно, тот был столь же несдержан, как и
сынок, поэтому делегировал от себя юристов, которые действительно
появились очень быстро и сразу попытались подсунуть пострадавшей
бумагу, что у нее нет претензий к представителю рода. Причем,
пытаясь сыграть на чувствах Фурсовой, адвокат заявил, что Шмаков
был сам не свой из-за безответной любви, и начал в красках
описывать, как его подзащитный восхищался одногруппницей. Если он
рассчитывал, что Фурсова с Грабиной проникнутся прекрасной
историей, которую услышали, то он сильно просчитался. Единственные
звуки, которые издавала Фурсова, — это жалобные стоны, столь
естественные, что я понял, почему именно ее выбрала Живетьева в
качестве приманки.
— Моя подопечная получила сильные
повреждения, — холодно заявила Грабина, пресекая дальнейшие попытки
убеждения Фурсовой в том, что именно Андрюша Шмаков, на самом деле,
лицо пострадавшее. — Ей потребовалось дорогостоящее лечение. Одно
только зелье регенерации сколько стоит. Кстати, вы компенсировали
его стоимость Песцову? Не забудьте. Именно действия этого молодого
человека привели к тому, что Мария не потеряла зрение.