– Кто вы? – Спросил священник, цепляясь обеими руками за наперсный крест. – Если эти фокусы… если вы тут… что вам надо?
– Батюшка, – как ни в чем не бывало, продолжал мужчина, – мне помощь ваша нужна.
– Благословить?..
– Нет, нет, что вы, – мужчина отмахнулся, но тут лицо его замерло, живость мышц вокруг глаз затихла, разгладились веселые морщинки, – а впрочем, да, вы правы. Именно благословить, – он в очередной раз всплеснул руками, – какое точно слово. Именно благословить.
– Благословляю, – священник торопливо кинул крестное знамение в сторону странного гостя, – иди с миром.
– Не совсем так, – покачал головой гость, – я имел в виду, что хотел бы вас благословить. У меня дельце к вам есть. Оно совсем маленькое, почти незаметное. Ерунда дельце. Не дельце даже, сущая безделица. Но, – и тут он развел руки, показывая свою полную беспомощность, для усиления эффекта даже пожал плечами и склонил голову набок, – это дельце можете сделать только вы.
– Хочу, чтобы вы знали, что сюда уже едет полиция и моя личная охрана, – вдруг сообщил священник и, подняв руку с телефоном, махнул в сторону дверей.
– Верту? – спросил мужчина
– Что?
Он не стал уточнять, давая священнику проследить свой взгляд. Когда тот понял о чем идет речь, то уронил руку с телефоном и спрятал ее за спину.
– Хорошая вещь, – мужчина кивнул, опустил голову. Некоторое время смотрел на кончики носков ботинок. Затем поднял голову вновь, лицо его было спокойно, глаза не блистали, пара морщинок вокруг них осталась, но они не делали глаза смеющимися, как это было раньше, теперь они походили на следы частых и подолгу задерживаемых на лице гримас напряжения или чего-то подобного. Очень похожие на морщинки смеха, но не прямые, а загнутые вверх. Глаза стали пустыми, бездонными. Мужчина скривил рот, потянул губы вправо, затем набок влево, приподнял брови и сказал: – У меня есть для вас предложение, батюшка.
– Меня не интересует ваше предложение. Повторяю, сюда уже едет полиция, глава администрации мой хороший знакомый, я лично знаю главу региона, да я у президента…
– Не беспокойтесь, – мужчина едва приподнял пальцы, опущенных вдоль тела рук, прогнул ладони, – не беспокойтесь батюшка, нам никто не помещает.
За стеной храма было слышно, как шквально ударил ветер в стену, заскрежетал металл куполов и крепежных тросов, за окнами вмиг стемнело, сумрак навалился на сырое, прохладное помещение храма. Священник глянул на потемневшие окна, перевел взгляд на двери, одна из которых прикрывалась не до конца, и в этот момент она закрылась. До конца. Закрылась с таким грохотом, что дрогнули стекла, что-то упало за свечным прилавком, под сводами вновь заскрежетало, напряглось.