— Это ты меня спрашиваешь? Я тебе сразу сказал, что ни черта не получится.
— Я не хочу гробить свою жизнь на тебя. Понял, придурок?! Завтра же подам на развод, и катись на все четыре стороны!
— Без проблем, — соглашаюсь, — давай сразу обсудим график общения с сыном.
Это единственный вопрос, который волнует меня в этом прекрасном браке.
— График общения? — смеется она. — Размечтался! Или, может, ты думаешь, что я стану таскаться с ним, пока ты своей личной жизнью заниматься будешь? Как бы ни так. Я не собираюсь все взваливать на свои плечи и облегчать тебе существование. Так что с собой заберешь. И сам будешь разбираться и с садиками этими сраными, и болезнями его вечными, и с капризами. А мне на хер все это не упало. Я жить хочу! Свободно и легко! А не барахтаться вот в этом всем, — широким жестом обводит комнату.
— Без проблем. Подавай свое заявление.
Я только за. Это лучший подарок, который она может мне сделать.
— Думаешь, не подам? — тут же заводится она. — Думаешь, так и буду терпеть твое пренебрежение и равнодушие?
— Не терпи.
— Тебе вообще на меня плевать! — из ее глаз катятся крупные слезы. Надо сказать, очень профессионально катятся, так чтобы тушь не смазать. — А я ведь тебя люблю!
— Угу, — киваю и выпроваживаю ее из комнаты, — спокойной ночи!
Сережка лежит в кровати, укутавшись одеялом до самого верха, только глазенки испуганно блестят.
— Пап, — шепчет он, когда я укладываюсь рядом с ним, — ты уйдешь, а меня оставишь здесь?
— Ты что, куда ж я без тебя? Пойдем вместе.
— Как же мама?
Маму бы лучше вообще изолировать, чтобы не пугала сына. Я даже представить не могу, что творится у него сейчас в голове и на душе. Как, должно быть, больно и страшно, когда самый важный человек в жизни ведет себя как последняя дрянь.
— Мама будет тебя навещать.
«Крайне редко», — добавляю про себя.
— А дедушка?
— И дедушка тоже.
От этого персонажа, к сожалению, никак не избавишься. Танин отец — Бойков Геннадий Александрович — человек при больших деньгах. Жесткий и беспринципный, с тяжелым характером и связями в структурах и бандитских кругах. Именно он мне тогда, пять лет назад, так яйца выкрутил, что пришлось жениться на его дорогой доченьке. Одно в нем радует — внука действительно любит.
— Где мы будем жить? — мужественно спрашивает сын. — На улице?