Мечевидный отросток – конец грудины, которая соединяет все
остальные рёбра. Его не было. Похоже, во время удара его отломило,
и он проник в брюшную полость. Странно, что мужчина до сих пор был
в сознании. Должно быть, фельдшеры укололи ему морфин или трамадол.
Скорее первое, чем второе, если учесть, что он до сих пор не
пожаловался на боль.
Самое опасное, что могло произойти в этой ситуации, — это
проникновение мечевидного отростка в ткань печени. Как правило, это
– смерть. Если прорвать капсулу печени одним колющим ударом –
человек тут же умрёт от болевого шока или кровопотери.
Но пациент был ещё жив, а значит, мечевидный отросток застрял в
брюшине. Хорошего мало – всё это придётся ушивать. Хирурги потратят
немало времени на восстановление. Но я должен помочь им, иначе он
не доживёт до операции.
Я направил целительские силы на повреждённые сосуды, которые
проходили под рёбрами. Их порвало обломками расколотых рёберных
костей.
А теперь самое главное… Раз кровотечение остановлено, нужно как
можно дальше отодвинуть мечевидный отросток от печени.
– Сейчас будет больно, – сказал я. – Прошу, потерпите. Это
необходимо.
Я положил руку на его живот и заставил ткани сместиться. Сделал
так, чтобы обломок кости оказался в жировой клетчатке – подальше от
печени.
Мужчина вскрикнул и тут же потерял сознание. Я проверил пульс и
давление. Шок прогрессировал.
– Вводим ему плазму! – крикнул я. – Следим за давлением и срочно
переводим в хирургию. Этот пациент – экстренный!
Прежде чем отвести от него взгляд, я воспользовался превентивным
анализом и убедился, что даже без оперативного вмешательства он
сможет протянуть ещё пять часов.
Значит, беспокоиться не о чем. Ещё одну жизнь спасли, нужно
двигаться дальше.
Прошло ещё два часа, время стремительно двигалось к утру. Я
начал подозревать, что подмога уже не придёт. Видимо, в остальных
больницах ситуация совсем не лучше. А значит, мы должны вытянуть
это на себе. По-другому – никак.
Судя по тому, что Кондо, Такеда и Савада со мной даже не
попытались связаться – у них там работы не меньше, чем у меня.
Готов поспорить, что Такеда Дзюнпей обязательно спустился бы в
приёмное отделение в любую свободную минуту хотя бы для того, чтобы
вся слава одному мне не досталась.
Но его не было. А значит – хирургическое отделение перегружено
настолько, что даже терапевт не может его покинуть. Я могу понять,
какие проблемы могли возникнуть в стационарах кроме того, что я
заваливаю их поступающими экстренными пациентами.