— С удовольствием, — киваю я.
Вытаскиваю пробку, поддев ее лезвием перочинного ножа, и делаю
несколько глотков.
Несмотря на сахар, морс пронзительно-кислый — как и положено
клюквенному морсу. И отлично утоляет жажду.
Я хочу вернуть бутылку водителю, но он качает головой.
— Девушкам отнеси.
— Спасибо, Василий Алексеевич, — улыбаюсь я. — У тебя ко мне
дело?
— Да, — признается водитель. — Андрей Иванович, только пойми
меня правильно. Нет — значит, нет.
— Не темни, Василий Алексеевич.
— Можешь поговорить с председателем, чтобы разрешил ребятам по
ведру картошки в город взять? Семьи побаловать.
Это было обычной практикой — студентам да и просто добровольцам
за помощь в уборке разрешалось увозить с собой по ведру
картошки.
— Конечно, — улыбаюсь я. — Уверен, Федор Игнатьевич будет не
против.
— Ты только не подумай, что мы поэтому помочь решили, —
смущается водитель.
— Так я и не думаю, Василий Алексеевич. Спасибо вам за помощь. А
с председателем я непременно поговорю.
Высыпав в кузов трактора очередное ведро картошки, я подхожу к
председателю. Он тоже работает с нами в поле — не останавливается
даже для того, чтобы перекурить.
— Ну, как тебе работники, Федор Игнатьевич? — спрашиваю я.
— Золото, а не мужики, — отвечает председатель. — Как же хорошо,
что ты их привез.
Он манит меня пальцем в сторону.
— Думаю, Андрей Иванович, надо бы их отблагодарить. Как ты
считаешь?
— Почему бы и нет, — улыбаюсь я.
— Не обидеть бы людей, — сомневается председатель. — Они ведь не
за благодарность работают, а от чистого сердца. Может, ты с ними
поговоришь, Андрей Иванович? Объясни, что в деревне так принято —
благодарить за помощь.
— Непременно поговорю, Федор Игнатьевич, — киваю я, едва
сдерживая смех. — А как ты их отблагодарить хочешь?
— По ведру картошки пусть возьмут, это первое. А кому надо —
пусть и два ведра берет. И второе — автобус им надо заправить. А то
водитель бензин сжег, пока сюда ехал. А ему ведь отчитываться.
— Золотой ты человек, Федор Игнатьевич, — улыбаюсь я. — Уверен,
охотники обрадуются.
Через полчаса я встречаюсь возле прицепа с директором школы
Воронцовым. Он со своими учениками убирает борозды по
соседству.
Глянув на безоблачное небо, я с улыбкой подхожу к Воронцову. Мне
в голову пришла идея, как помочь Павлу.
— Добрый день, Алексей Дмитриевич, — говорю я. — Ваше
приглашение на лекцию о Персеидах еще в силе?