В наступившей тишине, он плюхнулся в лужу крови с особой
зловещностью.
— Он! Мы… Мы дождались! Обладатель дара! — Глотая слёзы,
привстала со своего насиженного места, старая-пристарая крыса!
— Лиот! — Закричал, Крисс.
— Лиот! — Заорал вслед за ним Рисс, раскачивая остальных.
— Лиот! Лиот! — Скандировала толпа.
— Подойди сюда, Лиот! Ты уж извини, старого дурака! Я сам не
смогу, перед тобой колено преклонить.
Я понял, что нужно делать так как говорят, пока эйфория не
прошла. Подумаешь крысу кокнул. У них это обычное дело. Я подошёл к
немощному, но почему-то, всем заправляющему здесь седому крысу.
— Вот, возьми! — Он протянул мне старую и невыносимо вонючую,
огромную серу тряпку. Которую он с большим трудом вытянул из-под
своей задницы. Где она по всей видимости, служила ему не только
подстилкой, но и туалетом.
Меня за полтора года вонючей тюрьмы, трудно было удивить хоть
каким-то запахом. Но сейчас, пробрало настолько сильно, то я еле
сдержался, чтобы не излить на старую крысу, содержимое двадцати
съеденных мной сухпайков.
— Поздравляем, Ваше активное умение, «Выдержка льва»,
получает невероятный, третий уровень! Ваша сдержанность и
самообладание, — достойны королей!
— В этом плаще, — продолжил крысодед, — меня, ещё маленьким
крысёнышем, прятавшемся от дождя в его подоле, каким-то непонятным
образом перенесло на эту ненавистную нам, планету. Я надеюсь, что
ты Лиот, примешь этот скромный дар, ожидавший тебя здесь, почти
тысячу лет. И поможешь мне и моей семье, вернутся в скором времени,
на нашу родину. На планету Крук. Возьми, окажи нам честь!
Все крысы вокруг, вдруг опустили головы, и дружным шипением
проорали:
— Окажи нам честь! — Я, хотевший было уже отказаться, от этой
зловонной тряпки. Всё-же переборол свое отвращение, и взял это
грубое полотно в руки.
— Примерь! Уважь старика! — Ни как не унимался, крысодед.
Вот же ж, гад! — Подумал я про себя, натягивая, кое-где липкое и
очень колючее, да ещё и на тридцать три размера больше меня, грубое
одеяло.
После того как я продев рукава и накинув капюшон, уставился на
деда, он как-то странно и с вожделением на меня посмотрел.
— Жри душу Леота! — Закричал глядя на меня дедуля, обращаясь
явно, не ко мне.
— А-а-а-й! — Выкрикнул я, от неожиданно вонзившихся в меня сотен
чьих-то клыков и невыносимой боли.