— Жри! Жри! Жри! — Скандировала толпа! И только два брата
близнеца, стояли молча, виновато опустив глаза в пол.
— Крисс, ну и влетит же нам за это! Дед его, и эту крукскую
палку, по всему туннелю ищет!
— Тут, не найдет.
— А вдруг найдет? Отдаст нас пожирателю, или того хуже, заставит
за собой какахи убирать. А они свежие, знаешь как воняют! Да и
сожрёт его пожиратель! Сейчас передохнёт чуток, и продолжит
давиться бедным Лисом!
— Вот же ж, пережиток прошлого. Сто тараканьих лап, ему под
хвост! Достал меня уже этот хрыч, сил моих крысиных больше нет! И
вообще, мы брату Лису, войну с местными обещали! Это что мы теперь,
— клятвопреступники?!
— И не говори брат! А Ларисску-то, зачем обижать? Что она ему
плохого сделала?! Каждый день, вонючке блохи вычесывает. Хоть бы
раз, старый хрыч спасибо сказал! Ну, или за работу заплатил! У нас
что тут, рабство крысиное? То, — низзя! Сё, — низзя! Коммутатор, и
тот пришлось в соседнем городе устанавливать. Потому как все
местные конторы знают, что нашим, — низзя!
— Да… Засада… Несменяемость власти, — утомляет… Никаких тебе
новых развлечений. И на кой, нам той Крук? Меня и здесь всё
устраивает. Вот и выходит, что куда не плюнь, подгадил нам старый
мудак, знатно… На вот, вложи Лису в руку, Последний взгляд. Пусть
хоть уйдет, как настоящий Леот!
***
— Мам, ну хватит меня за волосы дёргать! Оторвёшь, же!
— Он как исхудал! Одна кожа та кости остались. Кушай сыночек,
кушай. Блинчики сырные, с козьего сыра. Как ты любишь.
— Мам, а откуда у тебя сыр, да ещё и козий!
— Как откуда, — бабуля тебе передала. Заждались мы тебя здесь.
Заскучали. Ты же как в университет ушёл, — больше мы тебя и не
видели! Разве можно так маму пугать?!
Я сидел на кухне, у себя в квартире. Смотрел в окно и любовался
тихим, городским двориком. Что не мешало мне, уплетать за обе щёки
вкуснейшие мамины блины, запивая парным козьим молоком.
— Мам!
— Да, сыночек? — Мама оторвалась от плиты, и вывалила мне на
тарелку очередную порцию вкуснятины.
— А я смотрю, за полтора года здесь ничего так и не поменялось.
Дядя Серёжа, всё так же, под москвич свой залез и не вылазит. Он
там, хоть живой? — Решил пошутить я.
— Сергей Анатольевич-то?
— Ну да.
— Нет, конечно.
— В смысле нет? — Удивился я, очень странному ответу.
— Так, мы все здесь, почти полтораста лет, как не живые… Сидим
вот, — тебя, ждём…