– Вон! – Мэри скинула кота с себя и
повернулась на другой бок – спать дальше. За окном, которое
выходило в парк, еще стоял приятный утренний сумрак. Спешить Мэри
было некуда, магазины откроются нескоро, так что можно еще
поваляться в тепле кровати. Таймер для включения отопления на
кухне, Мэри установила на восемь утра, и никакой котослон не
вытащит её из постели раньше этого времени. Мерзнуть Мэри не любила
– это у неё было от папы. Тот с трудом переносил холода.
Удивительно, что он остался жить в Альбионе, не настояв на переезде
к его семье в Новом Орлеане.
Кот завел свою любимую песню, в этот
раз яростную:
– Мр-р-ряу!!! – Для верности он
прыгнул на бок Мэри. Вроде мелкий, а бок чуть не отбил. – Мряу!
– Молчи! – в сердцах сказала Мэри, и
кот её послушался. Он молча спрыгнул и принялся копаться в углу
комнаты, вызывая в Мэри нехорошие подозрения. Она резко села в
кровати забывая о сне:
– Не смей! Марш на улицу! Живо.
– Мряу! – рявкнул кот и со всей дури
напрыгнул на дверь в попытке повиснуть на дверной ручке.
– Вот черт, – вспомнила она, что сама
вчера заперла дверь так, что и враг не прорвется, а не то, что
несчастный кот.
***
Она печально подпрыгивала от холода,
стоя на крыльце в одной пижаме и тапочках в ожидании кота. Кот
возвращаться не спешил – копался где-то за домом. Мэри надеялась,
что не в парке, а то потом такие штрафы выпишут – никаких
сбережений не хватит. Потом кот все где-то там же за домом что-то
орал и пел хором с своими мейн-кунами, вызывая в Мэри
нехристианское желание придушить его.
Утро выдалось хмурое и ветренное.
Сизые, дождливые облака летели так низко, словно предлагали
почесать их полные влаги брюшки. Мэри почесала бы, чтобы пролился
дождь – так в шутку делала когда-то мама, но дождя не хотелось.
Снег лежал сверкающими под лучами солнца в редких просветах
облаков, рыхлыми, еще не сдающимися теплу кучками, напоминая, что
скоро Рождество. Если пойдет дождь – он растает. Не хотелось бы.
Пусть у неё нет елки и венков, зато будет снег как напоминание о
приближающемся празднике.
Кот, гордо задрав хвост, вернулся
подозрительно довольный, отираясь спиной о ноги Мэри и мурлыкая,
когда у неё уже зуб на зуб не попадал.
– Знаешь, если я заболею, то тебе
придется туго – будет некому открывать тебе дверь! – мрачно сказала
она, заходя в дом, и тут же помчалась на кухню, первым делом
разжигая камин: если каждое утро у неё будут такие побудки, то счет
за газ будет просто ошеломительным. Надо перепрограмировать таймер
котла, но позже. От камина потянуло живительным теплом – рыжий тут
же его оценил, заваливаясь на полотенце возле топки. Мэри включила
чайник, чтобы согреться и заодно позавтракать. Она извлекла из
пустого холодильника последний жалкий сэндвич и сосиски для рыжего.
Первым делом она накормила кота – он все же меньше и беспомощнее,
чем она.