Кот, подавая пример, выскочил из
спальни.
Мэри замерла на кухне у окна в
томительном ожидании, от которого сводило живот – она пожалела, что
вообще поела утром. Что-то будет. Что-то приближалось. Что-то
быстро менялось. Это даже вороны на улице почувствовали – снова и
снова кружили в небе, где быстро расползались в стороны облака, и
громко, надсадно каркали. Мэри на миг показалось, что даже с
чердака донеслось тихое «кар».
Рыжему стало жалко Мэри и позволил
взять себя на руки. Он тоже чувствовал, что что-то приближается.
Или кто-то?
***
Джек приехал после полудня,
припарковался у тротуара, и, прихватив из большого багажника первую
коробку с вещами, пошел к дому. Мэри уже распахнула дверь – она с
полчаса стояла у окна, высматривая его пикап.
Кот долго и с чувством мявкал, пока
Джек, отставив коробку в сторону, кружил и целовал Мэри.
– Мр-ря-яу... – выдавил напоследок
рыжий, словно высказывая все, что думает о происходящем. Мэри было
все равно – она была на седьмом небе от счастья. Джек тут, и с ним
нестрашно. Его губы были горячими, даже обжигающими, руки
надежными, а объятья крепкими. Он был тем самым парней, который раз
и навсегда.
Рыжий скривился и понял, что
надеяться на благоразумие Мэри глупо.
Джек был типичный парень-смесок из
бедного квартала – тертая кожаная куртка, яркая футболка с длинный
рукавом, такая же рубашка, джинсы, неуверенные, что их надели, уж
скорее – забыли до конца снять. Бандана на черных, как смоль
волосах, дешевые цепочки и побрякушки. И что уж ему было нужно от
смуглокожей, черноволосой, ладной, хорошей девочки, как Мэри, было
неясно. Семью такие, как Джек, не создают.
– Мря... – откровенно выругался
кот.
А Мэри смеялась и обнимала Джека за
шею, в попытке удержаться. Наконец он её поставил на пол, и она
пробормотала:
– Небеса, я так рада, что ты приехал.
– Она уткнулась носом ему в грудь, вспоминая его аромат.
Джек с отвратительным провинциальным
акцентом пробормотал куда-то ей в макушку:
– Крошка, ну ты и учудила – могла бы
меня поставить в известность, я бы помог. – Он гладил Мэри рукой, и
его ладонь раз за разом опускалась по спине все ниже и ниже,
заставляя Эшли шипеть.
Мэри отстранилась от Джека:
– Я не хотела, чтобы у тебя были
неприятности.
– Неприятности – это мое второе имя,
– засиял белыми зубами Джек. Рыжий с ним был полностью согласен.
Оставалось только удивляться, как Мэри этого не видит.
Неприятностями от Джека несло за милю. – Ладно, давай-ка быстренько
перетаскаем вещи, что твоя ведьма дала, и-и-и...