— В одежде, которая не напоминает наряд проститутки, — криво усмехнулся Аслан, вновь складывая руки на груди и плечом упираясь в дверной косяк.
— Что же ты со мной поехал? С проституткой, — показательно хмыкаю я, хотя на языке вновь отравой растекаются разочарование и обида.
— Потому что, Василиса, нацепив на себя парик и платье и нанеся кричащий макияж, ты другой не станешь. Свою стеснительность не скроешь. Как и неопытность.
— Неопытные тебе не нравятся? — хмыкнула.
— Я такого не говорил, — качает головой. — Меня поражает твоя способность всё переворачивать с ног на голову. Я говорю тебе об одном, ты ведёшь совершенно в другую сторону. Насколько я понял, — отталкивается от косяка и движется в мою сторону, — ты в меня давно влюблена.
— Ничего подобного, — выставляю руки вперёд.
— Хорошо, — тянет каждую гласную. — Допустим, ошибся. Но ты решила привлечь моё внимание, потому что в повседневной жизни внимания я на тебя не обращал. Так? — веду неопределённо плечом, хватая сахарницу и кидая в чай пару ложек. — Ну, во-первых, ласточка, до прошлой недели я был занят, а я, знаешь ли, не привык уделять внимание другим девушкам, когда есть своя. Во-вторых, для привлечения внимания не стоит одеваться, как проститутка…
— Хватит! — воскликнула я, отшвыривая ложку, которой я помешивала чай. — Я уже поняла, что была одета, как проститутка! Хватит меня оскорблять! Я поняла, что снимать парней в клубе и везти их к себе домой плохо. Так делать нельзя! Я поняла, доволен? Оставь теперь меня в покое! Это какой-то бред, Аслан! Мы мусолим одно и тоже! Чего ты хочешь от меня? Чтобы я сказала, что влюблена в тебя давно, чтобы ты мог потешить своё эго? Пожалуйста! Да, я в тебя давно влюблена! Я знала, что ты встречался, поэтому не лезла никогда. Да, я пошла на отчаянный шаг, чтобы провести с тобой ночь! Одну. Единственную. Ночь. Ничего большего я от тебя не требую! Я получила, чего хотела! Я же знаю, с какими девушками ты встречался. Я… — осеклась.
— Ты маленькая дурочка, — хмыкнул парень и приблизился ко мне вплотную. Забрал чашку чая из моих рук, поставил на стол и обхватил лицо ладонями. — И не надо возмущаться, — прижал указательный палец к губами. — Дурочка ты, Василиса.
Я прикрываю глаза и обмякаю, чувствуя, как всё моё ехидство испаряется. У меня больше сил спорить, нет сил что-то доказывать. Потому что понимаю, что Аслан прав. Во всём. Каждое его слово так цепляет, потому что бьёт по больному. Заставляет чувствовать себя дурой. Идиоткой. Особенно рядом с ним. Ведь Ас умный. Очень умный. Скорее всего, этим он меня и привлёк.