Все делалось правильно, споро, и без особой спешки – как и
положено в зимнем походе: расчистили-утоптали снег, наложили рядом
лапника – сесть, запалили из хвороста костерок, притащили сушину –
потом, как костер прогорит, сунуть в угли – пусть тлеет, дает на
ночь тепло – это вместо туристского шатра с печкой. Кстати, полог
бы какой-никакой не помешал.
Вожников оценил склоны оврага, затем выбрался наверх,
осмотрелся:
- Давай-ка, Антип, во-он тех мелких елок нарубим – вроде как
крыша.
Напарник молча кивнул, и оба быстро зашагали в ельник, благо, и
шагать-то далеко не надо было – молоденькие елочки росли совсем
рядом, за ивами и осиной.
Накрыв «крышу», молодые люди вновь спустились в овраг, к
разгоравшемуся костерку. Развязав котомку, Антип вытащил котелок
(запасливый!), черпанул снегу да поставил в огонь – топить
воду.
- Если чая нет, я тут недалеко, на старой березине, чагу видел –
заварим. Принести?
- Неси, - улыбнулся в усы Антип. – Парень, ты, я вижу,
приметливый. Да! Корья-то березового захвати еще.
Пока то да се, закипела натопленная из снега вода – заварили
чагу, уселись дожидаться братьев. Начинало смеркаться.
- До темноты придут, - перебирая котомку, уверенно протянул
напарник. – Гляди-ко, и соль у старика завалялась! Запасливый.
Хлебушка б, да уж ладно, как-нибудь.
Антип смотрел на соль с таким видом, с каким смотрят на кусок
золота или на какой-нибудь там приличных размеров бриллиант, Егор
даже поежился – именно так относились к соли в средние века, все
время ее не хватало, даже самая малость – богатство. А как иначе
пищу на зиму сохранить?
Напарник все делал степенно, основательно – сняв котелок,
поставилрядом, в утоптанный снег – стынуть, затем, умело работая
ножом, принялся мастерить из принесенной Егором коры туеса. Все
правильно – кружек-то, похоже, у беглецов не имелось.
Вообще, на взгляд Вожникова, этот Антип производил довольно
странное впечатление: с одной стороны – покладистый, улыбчивый, а с
другой – иногда ка-ак зыркнет… К тому же, это ведь он пытал, а
затем убил – убил, убил! – того несчастного парня, Ждана…
Несчастного? Был бы Ждан половчей, еще посмотреть, пил бы сейчас
Егор чагу или валялся хладным трупом в сугробе, и вороны
растаскивали б кровавые кишки из распоротого копьем брюха.
Да-а-а…
- Слышь, Антип, а те парни, которые на нас напали, они, вообще,
кто?