Строго смотрел Иисус. Поигрывал копьем Георгий Победоносец.
Николай Угодник вскинул руку в благословении…
- Господи и вы, все святые – помогите же… помогите… хотя бы для
начала – все здесь понять и принять.
Оба, Егор и Федька, пробыли в церкви где-то с полчаса или чуть
больше. Отрок молился истово, бухался на колени, плакал, что-то
просил…
- Еще бы свечки поставить, - тихо промолвил Вожников. – Да жаль,
денег нет.
- Денег-то, господине Егорий, на них и не нужно. Пула или
полпирога хватит, вона, - Федька подкинул невесть откуда взявшуюся
на ладони монетку из позеленевшей меди. – Сейчас у дьячка
куплю.
Поставив свечки, кому - за упокой, кому – за здравие, помолились
еще немного, вышли и, повернувшись на паперти, перекрестились,
отвесив глубокий поклон.
- Ну, что – теперь в корчму, господине? Или у тебя какие другие
дела есть?
Егор грустно улыбнулся:
- Нету никаких таких дел, Федя. Пошли покуда в корчму, а там…
там видно будет.
Солнце клонилось уже к закату, цепляясь на холмах за черные
вершины сосен. Тянулись по городу длинные темные тени, сгущались
сумерки, темнело, лишь крест на маковке храма все так же сиял,
озаренный оранжевыми лучами заката.
- Ворота закрывают в детинце, - услыхав донесшийся откуда-то
мерзкий достаточно громкий скрип, прокомментировал Федька. – В
корчме вечером поснедаем?
- Думаю, что да, - Вожников рассеянно повел плечом. – Неужто
Борисычи пожадничают?
- А Борисычи – они завсегда с нами будут? – отрок тут же
задумался и уточнил: - То есть мы с ними.
- Не знаю, - честно признался Егор. – Думаю, нет. Уйдут, куда им
надо. Да мы уж как-нибудь и без них проживем, верно?
- Верно! Ватажку с Антипом соберем – чего не жить-то? Главное,
чтоб людей поболе.
Федька радостно засмеялся, в светлых глазах его заиграли
багряные остатки солнца.
Ишь ты, ватага! Вожников снова задумался, не обращая внимания на
промокшие ноги – лужи кругом, все-таки – весна! Что и говорить -
апрель, звенит капель. Даже здесь, на севере, скоро реки вскроются,
пройдет ледоход, спадет водица, пути-дорожки высохнут, вот тогда
и…
А тогда – куда? Ему-то, Егору, все равно абсолютно, что здесь, в
Белоозере, что в каком-нибудь другом месте. Раньше хоть было
занятие – шли. А теперь что? Что делать и чего возжелать?
***
На постоялом дворе к вечеру оказалось людно до такой степени,
что буквально не протолкнуться. В корчме за столами свободных мест
не было, все скамейки да лавки забиты полностью – кто-то уплетал за
обе щеки щи, кто-то лакомился пирогами, большинство же тупо
потягивало медовуху, время от времени закусывая квашеной, уже
почерневшей, капустой.