Чака больше заботило состояние собственного слуха. Он явно лишь
краем сознания следил за вакханалией внизу.
Хуракан же просто развалился в кресле, никоим образом не
показывая, что происходит что-то хоть каплю необычное. Но он явно
наслаждался происходящим.
Неожиданно, почти опавшую колонну пепла пронзил столб света,
разметав порывом ветра пепел в стороны. На мгновение показалось,
что в пустыне расцвёл необыкновенный цветок: пепельные лепестки,
солнечный стебелёк тычинки и сверкающая точечка пыльника.
- Это же? - Хуракан тормошит ударом в плечо Чака и показывает
рукой на вершину столба света.
- Ха, и в правду, - со смешком вскакивает Чак, смотря на
исчезающий столб света. А маленькая точка, будто потеряв опору,
начала почти незаметно снижаться, но очень быстро чуть увеличилась,
чуть поблекла и зависла прямо в воздухе
И в следующее мгновение само Хуэко-Мундо вздрагивает вслед
пронёсшимся волне ужасающей реацу и инфернально торжественному
громогласному рёву.
Чак пошатывается и с трудом удерживает равновесие.
- Это… - оставляет ошарашенно висеть в воздухе вопрос Чак, с
нечитаемым выражением смотря на Хуракана.
Взрывая саму твердь, раскалывая её подобно яичной скорлупе -
хотя и казалось до этого куда ещё - в небо поднимается тело… туша…
месиво… Бессчётное количество пастей заливается в кровавом
торжестве, мириады лап рвут когтями воздух, сонмы хвостом
нетерпеливо бьются, потоки ядовитой реацу кружат хороводы, разъедая
само пространство. А в центре хаоса плоти и силы спокойный до ужаса
глаз, не мигая смотрит в небе. Или даже скорее на маленькую точку,
зависшую в вышине.
- Да, это Сипакна, - отвечает Хуракан со свойственном лишь
стихии безразличием. - Или просто - Тварь.
Не вставая с кресла, Хуракан отбрасывает человеческую оболочку и
бросается верёд неостановимой первостихией.
Нарушая вековой сон мёртвого мира, посреди пустыни зрела буря.
Стихия сплеталась с плотью. Беспристрастное с безумным.
Бог ветра и сотворитель миров Хуракан вернулся к своей
первоначальной ипостаси, силясь совладать неостановимым с
бесконечным. Он закручивался вихрями, взрывался порывами,
обрушивался шквалами. Он творил воинственными напевами ветра
симфонию разрушения.
Но что стихия, если у неё в противниках попирающая законы
мироздания Тварь.
- Наверное нам тоже стоит присоединиться? - неуверенно подал
голос Юм.