Чудище проседает почти до колена, то есть сильно за половину
ног. Оно в ярости бьет руками о землю, и каждый взмах заставляет
стонать под собой воздух. Каждый удар оставляет за собой гигантские
рытвины, заставляя землю всё сильней и сильней трястись. Песок в
пустыне подпрыгивает от этих ударов, а где-то под землей видимо
трескается одно из каменных деревьев и мир заполняет глухой звон
порванной струны. И ему в унисон заводиться и чудовище:
- ПАААААААААААКНАААА! - глаз расходиться в рванной улыбке, и в
открытой пасти начинает расти маленькое сиренево-фиолетовое
солнце.
Я успеваю судорожно снова призвать стол под собой, но только в
этот раз перевёрнутым. И спрятавшись в четырёх ножках, с заметным
усилием отрываю от своего места один из стульев и чуть прикрываюсь
им. Хотел было потянуться за следующим, но мир затопляет
ярко-сиреневый свет. Первым вздрагивает стол, особенно впереди, где
где-то там внизу находится чудовище, после чего разрушительный
поток переворачивает мой стол и накрывает меня.
Не успевший сформироваться зов заталкивается мне в глотку,
размываясь там вместе со всем остальным моим светом в теле.
Из судорожно сжатых пальцев пропадают ножки стула, также
предательски поступает и стол. И ничего больше не защищает меня от
потока, поглотившего мой разум обжигающим холодом и колющим жаром.
На краю сознания мелькнуло странное чувство невесомости, а потом и
привычного падения.
Прошёл в себя я уже на земле в неглубоком кратере от моего
падения. В нескольких сотнях метров от махины чудовища. И только
здесь, на земле, я наконец смог хоть как-то нормально осознать
размеры Твари.
Я не знаток небоскрёбов, и за свою недолгую жизнь побывал только
в Москве, но мне думается оно бы стало там не то что вровень с
высотками, но могло бы и облокотиться на них.
- ААААААААА! - торжественно заорало чудовище в казавшееся сейчас
совсем нереальным и фальшивым - а может и игрушечным - небо. И
полумесяц будто ещё хлеще изогнулся, скалясь злорадной улыбкой.
Испив свою чашу триумфа до конца, чудище снова посмотрело на
меня своим единственным глазом, перечёркнутым ломанной дугой чуть
приоткрытой пасти.
Чудище медленно, не отрывая взгляда, уперевшись руками, подняло
себя из провала, вырастая пуще прежнего. Несколько мгновений
полностью выпрямив своё горбатое тело, оно простояло, слегка
отряхиваясь ,чтобы скинуть отмершую плоть плаща, истерзанную
ураганом. После чего чудовище грузно опускается на четвереньки,
погружаясь в бурю подобно крокодилу в воду. Тучи песка вздымаются и
проламывают стены ветра, отчего буря распадается вновь, хотя и
только успела собраться.