Как заполнить пустоту - страница 162
Мельчайшее движение мысли и мой взгляд обостряется в пример зоркому орлу: фокус вычленяет отдельных пустых в толпе на расстоянии пары километров и проходится как сканером, выискивая знакомые фигуры.
И возможно именно я замечаю лёгкое дрожание воздуха на границе ночи и света. Почти вровень со мной на высоте образуется овальное окно, из которого прямо на воздух выходят две фигуры.
Первой грациозно вышагивает большая кошка: мощная фигура, чуть приклонённая голова, яркие жёлтые глаза, дымчатый пятнистый окрас. Чёрный ягуар чуть ли не пританцовывает в воздухе в радости и каком-то игривом хищном азарте.
Вторым шагает человеческая фигура: словно небрежно и не до конца вытесанный греческий бог из камня. Серый камень чуть облепляет от ветра мертво-зеленоватый плащ, словно подсохший мох на старом дереве. Лицо - каменная гладь с двумя тёмными впадинами глаз - смотрит в море плоти. Голова слегка склонённая в задумчивости, чуть покачивалась в такт неспешным шагам.
Они прошли чуть вперёд и остановились. Овальное окно с гулким хлопком закрылось, отчего затрепетал плащ на каменном человеке.
Хм, ему бы в спутники двуногую кошку, а его бы человеком, и было бы “возвращение каменного бога”. Но и без этого, чувствуется, это тот ещё бог из машины.
И он поднимает руки вверх. И перезвон света в моих ушах смолкает. Свет перестаёт литься с неба, отсечённый могущественной волей.
Я успеваю поставить под собой стол, чтобы не упасть от резкой потери топлива в безудержно тратящихся крыльях. Задумчивость сама как-то слетает, не пытая осознать что происходит в мире.
А внизу вздымается плоть, более ничем не сдерживаемая. Она растёт ввысь безумным городом, настоящей чащей титанических фигур. И я будто на маленькой утлой лодочке посреди океанического шторма.
Каменный человек разводит руки в стороны ладонями вверх и словно призывает плоть подняться вверх. И та поднимается, останавливая свой бесконечный бег трансформации. Целое море вслед за руками сжимается и сжимается, оставляя за собой абсолютную пустоту.
Он схлопывает ладоши, и схлопывается в точку Тварь. Движение сомкнутыми ладонями вверх, и пустота на месте Твари заполняется обратно, словно заплатка нашитая на ткань мироздания. И время, до того почтительно замёршее, снова начинает свой бег.
Мгновение, и в сопровождении возмущённого мявка, он оказывается передо мной, протягивая в руке небольшой сиреневатый шарик свёрнутого и всё ещё немного подрагивающего пространства.