Причем товарищ-то знал кое-что про меня тако-о-е, что совсем нежелательно было вообще кому-то знать.
Ну, был как-то случай давным-давно, встретились там, куда он случайно попал и где ему не нужно было бы быть, выпили лишнего…
Но, ввиду этого знания, уж он-то, именно он, должен был понимать, что мне это все ни с какой стороны не нужно!
Да и не так уж она и сногсшибательна, эта Алиса.
Ноги, небось, кривые, раз постоянно прикрывает их свободной одеждой. И веснушки тональным кремом замазывает, я это сразу заметил.
Хотя…
Если б мне на самом деле было до всего этого хоть какое-то дело, то Гришу можно в общем и целом понять.
Была в ней какая-то непреодолимая магия. То ли во взгляде, то ли в голосе, черт ее разберет!
Если б она не сказала, что она художник, я бы подумал – актриса.
А в актрис влюбляться нельзя, тем паче в клиенток. Это все равно что влюбиться в проститутку.
Но это я, искушенный, много чего повидавший, понимаю, а товарищ мой… Ну, что он особо-то в жизни видел, кроме Саратова своего и капризных немолодых клиенток, каждая из которых назойливо норовит сделать его своим «ручным» мальчиком?!
Конечно нет, я не влюбился в нее.
Чувства – это совсем другое.
Но, если признаться себе честно, она меня заинтересовала.
Поначалу мне казалось, что я совсем не против того, чтобы они с Гришкой примирились.
Но достаточно быстро я вдруг с противным ощущением понял, что на самом деле – против!
Встречи с ней мне стали зачем-то нужны.
В те дни, когда я ее не видел, мне стало ее не хватать, сначала понемногу, а потом все больше и больше.
Дошло до того, что в определенные дни недели, те, в которые она не приходила, я впадал в унылое состояние.
Просто заставлял себя вставать с кровати и идти на работу…
Простого и понятного объяснения этому не было.
В отличие от Гриши, меня ведь действительно не интересовали ее грудь или задница.
– Профессор, мне это надоело…
– Что именно, душа моя?
– Все надоело. Сколько ж можно на мне экспериментировать?!
– Ну, началось…
Николай Валерьевич обиженно убрал руки с моих ягодиц и переместил их мне на плечи. Погладил, едва касаясь, будто боялся, что я разобьюсь.
– Мы с тобой не экспериментируем, а добиваемся результата, разве не так?
– Так.
Я лежала на спине. Я отвернулась к окну.
Так-так, да не так!
– Алиса, я не настаиваю, мы можем отложить операцию и до апреля, но не позднее. Потом начнется жара, хуже заживать будет, сама знаешь.