— Я снова почувствовал к тебе страсть… Хочу тебя...
Казалось бы, должно быть, приятно, что бывший снова захотел меня. Но я эти признания воспринимаю не как комплимент, а как унижение и издевательство.
Сразу всплывают в памяти прошлые слова, которые он говорил мне пять лет назад: «Ты мне больше не нужна», «Ты наскучила», «Ты истеричная», «Да, я изменял тебе».
Но кроме этих слов ещё вспоминается боль утраты ребёнка. Выкидыш случился, вероятно, из-за сильного стресса, вызванного этими страданиями.
Тогда, после того как я лишилась его, врач сказал, что у меня больше не будет детей.
Но тот, кто причина этой беды ни за что и не узнает об этом.
— А я тебя больше не хочу. И уже никогда не захочу, — выдавливаю из себя, изо всех сил подавляя эмоции.
Разум пытается удержать контроль, но тело отказывает.
Жаркие, предательские слёзы начинают течь, прокладывая мокрую дорожку по моим щекам.
Ненавижу свою слабость, но остановиться не могу. Внутри буря противоречивых чувств: гнев, обида, глубокое разочарование.
Минуту назад думала, что скажу ему всё. Собиралась закричать, как я его ненавижу, как он уничтожил мою жизнь. Но слова не идут. Они остаются тяжёлым комом в горле, мешают дышать.
Все попытки говорить вырываются прерывистыми всхлипываниями.
Жалею, что села в машину. Хочу уйти немедленно, чтобы больше не видеть его лицемерную физиономию, и окончательно вырваться из круговорота воспоминаний.
Дёргаю ручку двери, но она неподвижна. Щелчок замка говорит, что путь заблокирован.
— Открой дверь, мерзавец! — ругаюсь, кусая губы, и поворачиваюсь к нему лицом.
— Вик…
А у меня уже практически истерика.
– Открой эту долбанную дверь… – речь смазана из-за продолжающихся всхлипов.
– Что случилось, Вика? – не слушает просьбу.
Глеб смотрит на меня ошарашено, широко раскрыв глаза, будто столкнулся с чужаком.
Понятно почему! Он ведь никогда не видел меня такой.
Я всегда была беззаботной, смеющейся девчонкой, вечно готовой пошутить и развеселить окружающих.
А сейчас перед ним другая я: разбитая, потерянная, разочарованная.
— Останови машину.
— Вика… — его тон меняется, исчезает прежняя насмешливость, слышится тревога.
— Останови! — кричу громче, срываясь на визг.
— Почему ты плачешь? Я просто хотел поговорить. Посмотри на меня! Ты бледная, — беспокоится он, заметно нервничая.