Архидьяволы были правителями ада, совмещая функции величайших
воинов и магов этих планов и их же правителей. Над всеми
архидьяволами обычно стоял какой-то один великий архидьявол. Редко,
когда какой-нибудь адский план мог выдержать сразу нескольких
Великих.
Так что даже если если конкретно этот архидьявол самый слабый из
их вида, то, в любом случае, к нему стоит относиться как к среднему
древнему дракону.
А Аргалор очень хорошо помнил, что значит сила древнего дракона.
Перед глазами как в живую вновь встали готовые выстрелить шесть
управляемых заклинаний.
— Приятно видеть манеры среди существ нашего калибра, —
удовлетворенно кивнул многорукий архидьявол. — Звать же вас можете
меня Кзац, так как моё полное имя слишком длинное и вызывает очень
уж большое слюноотделение у различных демонологов. А позвольте
спросить ваши имена, друзья?
— Аргалор, а того брюзжащего старика Хорддинг…
— Только дай мне отсюда вырваться, отродье…
— О, очень приятно познакомиться, друзья, — Кзац дружелюбно
улыбнулся им обоим. Его улыбка выглядела донельзя странно, учитывая
наличие нескольких ходячих челюстей и мандибул, будто у странной
помеси Хищника и паука. — В этом месте давно не было новых
поступлений, и мы все сильно соскучились по новостям и общению с
кем-то новым.
— Как вообще мы говорим? — в их разговор вмешался недоуменный
вопрос серебряного дракона, который всё это время внимательно
осматривал «стеклянные стены». — Всё, что я пока узнал об этом
странном материале, говорит мне, что сюда не должны проникать
никакие звуковые волны, но тем не менее я слышу вас обоих так ясно,
будто вы находитесь рядом. Я тоже не заметил никакой магии.
— О-о-о, рад, что вы это подметили, — непонятно чему обрадовался
Кзац. — За возможность нам всем общаться несёт ответственность
Рубрилит. Он находится вон в той клетке. — повинуясь жесту одной из
рук архидьявол на перпендикулярном их ярусе полке в одной из клеток
встал и поднял… лапу или странное щупальце полностью голое
существо.
Оно выглядело так странно, постоянно изгибаясь, словно стоять на
двух отростках, заменяющих ему ноги, было для него тяжким трудом.
Существо имело чёрную, маслянистую, глянцевую плоть, а там, где
располагался бугор головы, не было не только глаз, но и ушей, носа
и даже рта.
— Псионика! — ахнул Хорддинг, прижимая лапу к голове, и тут же
взревел от ярости. — Прочь из моей головы, мерзкая глиста!