— Спокойствие, только спокойствие, — вмешался Кзац, защищая
своего товарища. — Рубрилит абсолютно миролюбив и заслуживает
доверия. Поверьте тому, кто сидит с ним уже… Так как здесь нет
возможности нормально отмечать время, а оно течёт в разных мирах
по-разному, то пусть будет долгий срок. Лишь благодаря ему мы ещё
не сошли с ума и способны достойно себя вести. Именно Рубрилит взял
на себя ответственность быть нашей сетью разговоров, соединяя всех
пленников друг с другом, когда мы хотим поговорить.
— Не морочь мне голову, дьявол, — фыркнул Хорддинг, немного
успокоившись, пусть и не до конца. — С вашим видом никогда ничего
не бывает просто. Какая вторая часть этой истории, о которой ты так
любезно забыл упомянуть?
— Хочу заметить, что упоминание нашего вида — не более чем
стереотипы, — фальшиво надулся Кзац. — Но да, к сожалению,
Рубрилиту тоже кое-что от нас нужно. Наш общий пленитель, Кратус,
давно потерял интерес к Рубрилиту и перестал его кормить. А диета
нашего друга очень уж специфична…
Аргалор насторожился — ему перестало нравиться, куда всё это
идёт.
— Рубрилит и его подобные невероятно редкий вид, о существовании
которого я, вот, даже не знал. И питаются ему подобные чужими
воспоминаниями…
— Он хочет пожрать наш разум?! — зарычал Лев, мгновенно напрягая
разум и пытаясь выбросить из него всякое стороннее вторжение.
Но даже чтобы только заметить нити влияния «мозголома», ему
потребовалось просто невероятные усилия.
— Хватит меня уже перебивать, — удручённо вздохнул Кзац,
всплеснув руками. — Ничего он у вас есть не собирается, во всяком
случае, без вашего согласия. Если вы захотите, то он немедленно
отсоединится и всё.
— Так просто? — разом подозрительно уточнили драконы.
— Так просто. Вот только вы учитывайте тот простой факт, что без
него вы останетесь в своих камерах совершенно одни и без каких-либо
развлечений. А так, Рубрилит даёт каждому подписку общения на год
мира Тысячи путей. После же вы сами выбираете, какое именно
воспоминание он у вас съест. Учитывая, что здесь пленены отнюдь не
самые обычные смертные, у нас есть тысячи лет воспоминаний. Что
стоит отдать что-нибудь яркое, но неважное раз в год ради
возможности общаться?
Драконы многозначительно промолчали, ведь сказать было нечего.
Всё происходящее казалось им диким, сюрреалистичным сном, но для
находящихся здесь — это была целая жизнь, в которой сложились свои
традиции и правила.