— А много здесь деревень?
— Нет, — покачала головой девушка, — раньше было больше. Осталось три. С той стороны, — она показала в противоположную сторону дороги, — моя родная деревня. Там у меня мамка осталась и две сестры. Я потому и пошла внаем, деньги нужны. Еще одна дальше в той же стороне, и вот та, куда мы едем. Раньше здесь больше людей жило. Земли хоть и приграничные, но плодородные. Здесь хорошие мягкие зимы и теплое лето, урожай хороший собирали. Даже короне бывало по два ленна сдавали.
Ленн — это видимо налог какой-то. В голосе Атрины слышалась даже некоторая гордость за родные места.
— А сейчас?
— Сейчас тоже отдаем, но король уже не очень-то от нас и ждет ленн.
— Почему?
— Для королевства эти земли, можно сказать, потеряны. Вы разве не знаете, что с южной стороны Марь почти сомкнулась, оставив только небольшой перешеек с дорогой. Сюда теперь опасаются ездить. В той стороне остался атакыр арыма Судара. Орки остановили продвижение Мари, но король думает, что и арым Юнар и арым Судар сошли с ума, раз решили держать эти земли. Он договорился с другими орками, и они закляли новые границы королевства. Эти земли теперь никому не нужны.
— Почему же Юнар остался здесь? Да и вы почему все не ушли?
Атрина молчала, задумчиво смотря на дорогу. По одну сторону тянулась стена леса, по другую — заброшенные поля. Никто не распахал эти земли, хотя весна в самом разгаре, можно было бы засеять.
— Не знаю, — пожала она плечами, — куда идти-то? Королевство рано или поздно закончится. Марь поглотила Эрон, и никто не смог этого остановить. Поглотила она и земли орков. И они тоже не смогли этого остановить. Есть ли смысл уходить?
Нет, я видела, что Атрина неглупая девочка, чувствовалось в ней что-то за миленьким фасадом и суетой. Но вот таких серьезных рассуждений я никак не ожидала.
— Неужели совсем ничего нельзя сделать? Почему не объединиться и не попытаться как-то оградиться.
— Лет десять назад пробовали, — подала голос Лалина, оказывается они нас тоже слушали, — ничего не вышло. Маги не знают, что это, никто не знает, поэтому и уходят все. Но Атрина права, земля когда-нибудь закончится. Да и зовет Марь одаренных. С каждым годом их рождается все меньше, а те, что сохранили дар, часто уходят в Марь.
Слушала я их и понимала, что здесь все гораздо серьезнее, чем разваливающийся замок в забытой пограничной крепости. Люди здесь ведут себя, как обреченные, будто все уже предрешено. Ощущение, что никто не борется, потому что средств борьбы нет. Все сдались и просто доживают года, которые положены им судьбой.