И нас уже разобрали и повели обучать.
*****
Попали мы к деду.
Компанию составили мичман Трофимов, два незнакомых стюарда и
офицер, который говорил про законы и право. Кстати, у него на
запястьях и шее красовался такой же антимагический набор, что и у
нас с Мишенькой.
«На боевого мага, вроде не очень похож, — подумал я. —
Интересно, какой волшбой он владеет? Мелкий, а ну-ка узнай».
Но мелкий замкнулся в себе и не проявлял интереса к общению.
Даже мне не ответил. Зато начал вещать Митрич, и я весь превратился
в слух. Глупо было бы пропустить первую лекцию от старожила Диких
Земель. А что дед — старожил, в этом я ни секунды не
сомневался.
— Так, сынки, мотайте на ус. Второй раз повторять не буду, —
проскрипел он, направляясь глубже в лощину. — Зарубите себе на носу
главное правило: слухать меня как господа бога. И ещё три, тоже
главных. В неостывшую лаву не лезть, руки тварям в пасть не совать,
от охранщиков ни ногой.
— А я думал, они вас… нас охраняют, чтоб не утекли, — вставил
реплику мичман Трофимов.
— Дурень, — не оборачиваясь, припечатал дед. — Куда ты тут
утечёшь? На сто вёрст вокруг Дикие Земли.
Я, мысленно, поблагодарив мичмана за активность, отфиксировал
информацию: пока не разведаю местность, бежать смысла нет. А Митрич
остановился у непотрошёной лиловой туши и, пнув мёртвую тварь
сапогом, продолжал инструктаж:
— Это лупоглаз обнаковеный. Тварь страхолюдная, не особо
опасная. Но ежели зевнёте, подцепит язычищем и отчекрыжит вам ноги.
Зубищи у неё будь здоров.
— Неопасная, — недоверчиво протянул мичман Трофимов. — Кто же
тогда опасный?
— С опасными лучше тебе не встречаться, сынок, — хмыкнул Митрич
и, достав из-за пояса хитрую приблуду, показал её всем. — А это ваш
основной струмент на сегодня.
Струмент представлял собой черенок с большой ложкой на одном
конце и коротким клинком на другом. Ложка шириной с две ладони была
заточена с края. Клинок бритвенно-острый и формой походил на
сапожный нож.
— И чего с ним делать? — полюбопытствовал мичман Трофимов.
— Сейчас покажу, — сказал Митрич и распорядился, посмотрев на
двух стюардов: — сынки, бочечки вон те прикатите поближе. Будем
хабар в них складывать.
*****
Обслуге и мичману, как людям неизбалованным деньгами и
положением, было проще обвыкнуться с новым статусом пленника. К
подчинению им не привыкать, приспосабливаться они умели, поэтому
впитывали информацию как губка, и делали всё, чтобы не усложнять
себе жизнь.