Ну не рассказывать же ему о своих планах.
— Но в любом случае с этого хабара тебе причитается, —
великодушно пообещал Добруш. — Заработал. Честная доля твоя.
— Ты про мою честную долю не забудь, — переключился Митрич на
меркантильную тему, доставая блокнотик. — Я тут прикинул.
Получается, что после сегодня, не я вам, а вы мне должны. И ещё
пара хлопцев тоже ярмо скинут…
— Всё бы тебе считать, старая перечница, — поморщился Добруш,
впрочем, без особого раздражения. Богатая добыча настроила его на
миролюбивый лад. — Это с какого такого перепугу мы стали
должны?
— А ты сюда посмотри, — не стушевался дед и сунул ему под нос
разворот с записями. — Вот столько приблизительно взяли. Вот
столько оставалось за мной. Вот моя договорённая доля. Вот остаток.
Вот столько за Хмурым. И Дергач ещё на вчера почти долг закрыл.
«И когда только успел всё подбить?» — мысленно удивился я
расторопности Митрича.
— Ладно, ладно, — не стал спорить Добруш. — Проша приедет,
посмотрим, что кому причитается. Если всё ровно, оформим бумаги и
катись на все четыре стороны. А то может к нам? А дед?
Каптенармусом.
— Вы мне вот уже где, — честно признался тот, постучав ребром
ладони по шее, и бережно спрятал блокнотик в карман. — Я в город. К
нормальным людям хочу. И чтобы хоть недельку без всего этого.
— Ну как знаешь, — хохотнул Добруш. — Если надумаешь,
возвертайся. Примем без разговоров.
— Не надумаю. С первым же конвоем в Бухту уеду.
Я бы расстроился, если бы не собирался удрать той же ночью.
*****
Мужики управились со всеми делами, мы, как обычно, загрузились в
машины. Колонна тронулась, вытянулась в походный порядок. Впереди
паромётный пикап, за ним три полуторки, платформа с тяжёлыми,
другой пикап замыкал.
Нашу бригаду определили во второй грузовик вместе с хабаром. Я
сидел на своём месте возле кабины. Рядом стоял куб. В кубе
монотонно гудело. Огне-шершни обвыклись и агрессивности не
проявляли. Сердито жужукали лишь когда колесо попадало на камень
или в рытвину, и машину подбрасывало.
Мерный гул, болтанка, нервное напряжение… Меня укачало и клонило
ко сну. А спать мне сейчас ни в коем разе нельзя. Не дай бог,
Мишенька вырвется. Или нужный момент прозеваю. Тогда все задумки
пойдут псу под хвост и придётся начинать заново. Чего не очень
хотелось.
Чтобы себя хоть чем-то занять, я раз за разом прогонял в голове
перспективные планы.