— Пост организуйте, Владимир Семёнович. Чтобы рядом с его
высочеством всегда находились как минимум два человека. Когда
обещанная бригада прибудет, нам станет поспокойней, но пока, вот
так.
— Хорошо, Денис Викторович. Вы домой-то сходите, поспите. Вторые
сутки уже на ногах. На пустошах-то, поди, не до сна было. —
Старостин поднялся и пошёл к приёмному покою, откуда раздавался гул
голосов. Похоже, весь персонал больницы там собрался. Чтобы как
следует проводить Великого князя Дмитрия с маханием платочков. Ещё
и пол сразу же за ним вымыть, просто так, на всякий случай, чистоту
поддержать.
— Домой-то я схожу, надо кое-какие вещи забрать, книги опять же.
Мне-то тоже здесь куковать придётся, пока смена не явится, а она не
факт, что и завтра приедет, всё-таки собрать много всего надо,
жребий опять же бросить, кто будет за жизнь цесаревича отвечать…
Много чего нужно будет сделать. Из оборудования собрать и то, что
работать будет и безотказно, но и одновременно, чего не жалко здесь
оставить. И тут главное — не ошибиться и не привезти нечто
уникальное, потому что я выпросил часть оборудования здесь
оставить.
— Вот это хорошо, — и Старостин даже руки потёр.
— Да, а где следователи? Мне, наверное, с ними пообщаться
нужно?
— Потом пообщаетесь. Они сейчас вплотную за начальника охраны
взялись. Да так плотно, что, боюсь, как бы бедолага снова не
кризанул. Там ведь и до инсульта недалеко. — Он покачал головой и
пошёл к сотрудникам, чтобы организовать пост возле Дмитрия.
Я же побежал к ординаторской. Нужно ещё переодеться и сбегать
домой. Да Настю предупредить, что покой нам только снится.
В ординаторской Насти не было. Наверное, она сейчас последние
новости от Старостина узнает. Я быстро переоделся в принесённую ею
одежду и поспешил к выходу, пока меня никто не остановил, не забыв
прихватить банку с ростком. За время моего отсутствия он никак себя
не проявил, поэтому думается, что можно притащить его домой для
дальнейшего изучения вполне безопасно. А вот оставлять его здесь не
нужно. Чьи-нибудь шаловливые ручки обязательно доберутся до банки и
смоют росток в унитаз, или сотворят с ним ещё большие
непотребства.
Обе машины стояли перед крыльцом. Я подбежал к той, где за рулём
сидел тёзка цесаревича. Его я хотя бы знаю. И тут мой взгляд упал
на ту машину, в которой мы приехали с пустошей. Протянув опешившему
водителю банку через опущенное стекло, я вытащил лук со стрелами и
только после этого вернулся к больничной машине.