– Опонны. Шутиха вверху, Шут внизу.
Взяв карту, колдунья положила ее перед Тайскренном.
«Вот твоя преграда, – мысленно усмехнулась она. – Давай, верховный маг, лицезрей Шутиху. Ей не очень-то приятно тебя видеть».
Колдунья не сомневалась, что внутри Тайскренна, как пузыри в кипящем котле, теснятся вопросы. Однако маг молчал. Почуял присутствие Властителя? Интересно, испугался или нет?
– Монета продолжает вращаться, – сказала верховному магу колдунья. – Ее лик повернут ко многим. Вот карта этих многих.
Она взяла пятую карту и поместила ее вплотную к карте опоннов.
– Еще одна свободная карта: Корона. В прямом положении означает мудрость и рассудительность. Вокруг раскинулись стены города, залитого зелеными и голубыми газовыми огнями.
Дырявый Парус задумалась.
– Да это же Даруджистан, последний из вольных городов Генабакиса.
Путь закрылся, будто Властелину наскучила возня с картами. Колдунья открыла глаза, и по ее усталому телу неожиданно разлилось приятное тепло.
– Ты прав: опонны соорудили лабиринт, – сказала она, внутренне улыбаясь правде, скрытой в собственных словах. – Увы, это все, что я могла тебе сказать.
Тайскренн шумно выдохнул и привалился спиной к стене.
– Ты сумела продвинуться дальше, чем я. Меня впечатляет источник, давший тебе эти сведения, хотя радости в них мало.
Он уперся локтями в колени и сцепил длинные пальцы, опустив на них подбородок.
– Этот вечный звон вращающейся монеты. Шутка опоннов. Наверное, они хотят сбить нас с пути. Скорее всего, Дева Смерти – просто обманная уловка.
Теперь настал черед колдуньи удивляться его словам. У Тайскренна – обширные знания. Возможно, он – из числа адептов. Но слышал ли он смех, сопровождавший расклад карт? Лучше, если б не слышал.
– Возможно, ты прав, – сказала она верховному магу. – Лицо Девы постоянно меняется. Эта карта может быть связана с кем угодно. Но ни про опоннов, ни про Веревку такого не скажешь. Здесь и самом деле возможен обман.
Дырявому Парусу нравился этот разговор на равных. Пусть Тайскренн видит в ней только колдунью. Незачем показывать ему ни ее ненависть, ни гнев.
– Мне интересно услышать твои соображения, – сказал ей Тайскренн.
От его пристального, безотрывного взгляда колдунье стало не по себе. Она принялась собирать карты. Сказать ему, что она думает? Можно и сказать, только потом пусть пеняет на себя.