И всё же мне нужны были факты.
– Гилберт?.. – голос дрогнул, не позволив закончить фразу.
Доктор принял это за переживание о муже. Но он ошибся. Я
волновалась исключительно за себя.
– Господин граф упал в реку. Вместе с коляской. Скорее всего, он
погиб…
– Что значит «скорее всего»?
Меня начала злить манера доктора цедить слова, недоговаривая
самое главное. Неужели нельзя прямо сказать: «Поздравляю тебя,
Оливия, ты теперь вдова»?
Но доктор не спешил с поздравлениями. Наоборот.
– Тело вашего мужа так и не нашли. Поэтому у нас остаётся
надежда. Хотя за прошедшие дни она и поубавилась.
Надежда…
Наши с доктором надежды явно не совпадали. Но меня зацепило
другое слово.
– За прошедшие дни? Сколько я здесь лежу?
– Вы проспали три дня, – огорошил меня доктор Буллет. – Мы
переживали за вашу жизнь. Но теперь всё будет хорошо. За пару
недель вы восстановитесь. А через месяц сможете отплясывать на
балах…
Доктор замолк, видимо, вспомнив, что мой муж «скорее всего»
погиб. И на балах мне долго отплясывать не придётся. Ближайший год
уж точно.
Снова скрипнули половицы. Раздались уверенные шаги, отвлекая
меня от размышлений. Эту походку я знала.
Изящная женская рука отдёрнула полог балдахина, являя нашим
взглядам Беллу. Она ласково улыбнулась доктору и пропела нежным
голоском:
– Доктор Буллет, вы не могли бы оставить нас с милой Оливией
наедине? Уверена, ей сейчас необходима родственная поддержка.
– Да, конечно, я распоряжусь, чтобы госпоже графине подали
бульон. Вам нужно восстанавливаться, – он отечески похлопал меня по
руке и ушёл.
Белла едва дождалась, когда за доктором закроется дверь спальни,
а потом зашипела:
– Ну что, дрянь, ты довольна?
Я устало прикрыла глаза. Сил на пикировку с младшей сестрой
Гилберта у меня не было.
Поэтому я миролюбиво произнесла:
– Мне жаль, что так получилось.
Но сделала только хуже.
– Что?! Тебе жаль?! – взвилась золовка. – Да ты только и
мечтала, что избавиться от Гилберта и вести разгульную жизнь. Не
удивлюсь, если выяснится, что ты сама всё и устроила!
– Это чушь! – жестокие слова ранили, но не слишком сильно.
Видимо, уже привыкла к «любви» своих золовок.
Белла склонилась надо мной, прожигая злым взглядом. А я
подумала, что она опять начнёт меня трясти, и приготовилась к новой
порции боли. Поэтому скрип половиц показался мне поистине
спасительным.