— Я не закисну. Я… запеку себя в плед и законсервирую, — ворчу и пытаюсь застелить свою кровать, даже руки болят. — Сегодня же выходной?
— По желанию. Если хочешь – приезжай, покатаемся. Мягко, без нагрузок.
Соблазнительно. Но нет.
— Паш, я сегодня дома поумираю.
— Как знаешь, — отвечает он.
— Еще не известно с кем я буду кататься?
— Нет. Пока я буду твоим временным партнером. Ты ж не против?
— Нет, я не против.
— Вот и договорились. Отдыхай, — и он сбрасывает.
Я плетусь на кухню, забираю кружку с ароматным кофе и иду в гостиную. С болезненным стоном сажусь на диван, укрываюсь пледом по самые уши, делаю глоток кофе и тут же застываю, вспоминая вчерашний разговор. За приоткрытой дверью. В тренерской.
— С этой пигалицей? Ты ее на льду видел?..
— Великая работа – два яйца пожарить…
Ух, как же это меня задевает. У меня внутри снова все сжимается. Сколько я ни прокручиваю этот разговор в голове, он не становится мягче.
Он просто противный. Как заноза под ногтем.
Царев.
Имя звучит, как вызов. Он явно не в восторге от перспективы кататься со мной. Хотя… со мной-то он и не должен.
Я еще не знаю, кто мой партнер.
Еще нет.
Может, он не согласится. И я вообще останусь без партнера. Тогда и мое участие в шоу будет под вопросом.
Пью кофе. Размышляю. Смотрю на свои пальцы. Но я все равно вернусь на лед.
Скукожившись в пледе, я тянусь к полке. Рука скользит по корешкам книг, кулинарных изданий, блокнотов с записями… и вот пальцы нащупывают знакомую обложку.
Старенькая тетрадка. Мягкая, с пожелтевшими листами, кое-где потрепанная по краям, с уголками, загнутыми от частого листания. На обложке ручкой выведено: «Вкусности. Тебе, моя звездочка».
На моих губах растягивает улыбка.
Бабуля.
Я прижимаю тетрадь к груди, словно она греет не хуже пледа.
Открываю первую страницу: вырезка из газеты «Работница», аккуратно приклеенная, потом еще несколько рецептов, записанных бабушкиным размашистым почерком: «Слойки с творогом», «Оладушки на кефире», «Пирог «Нежность».
Уголок страницы заляпан чем-то, наверное, вареньем. Я улыбаюсь еще шире, и воспоминания окутывают меня теплотой.
Мне семь. Мы с бабулей на кухне. Она в переднике с вышивкой, у нее мука в волосах. Я стою на табуретке, держу ложку и мешаю в чашке тесто. Мешаю со всей силы, язык при этом высунут, а бабушка говорит: