- Ну а что касается тебя, давай по пунктам, - Вильцев отступает на шаг. - Ты не отходишь от ребенка, потому что не доверяешь врачам.
Он загибает пальцы.
- Они не могут тебе объяснить, что может понадобиться прямо ночью назначить анализы.
Не знаю, чем именно давит Вильцев: голосом, харизмой, непрошибаемой уверенностью в своей правоте? Мне кажется, что рядом с ним я прямо-таки становлюсь ниже.
- Я ехал на встречу с родственниками Татьяны…
- Ее же Аней зовут, - чуть слышно шепчу я.
Вильцев делает паузу, переводит дыхание.
- Она не любит свое имя.
Щурюсь. Мне кажется это странным.
- И встали в пробку, - продолжает Вильцев. - Я действительно не знал, что это за девочка. Вышел из машины, чтобы решить как лучше: пешком дойти или в объезд. Потом спасатели меня окликнули. Я только в машине понял, что у девочки твои глаза и что видел ее на фотографии в инстаграм.
“И твои губы”, - проносится у меня в голове, но я предпочитаю промолчать.
- Я кстати обещал в обеденный перерыв встречу невесте, - Вильцев затягивает шарф на шее. - Она хочет чтобы я одобрил платье.
- Так это же дурная примета.
- Может быть, но я в них не верю. Надеюсь, мы все уладили?
- Давай по пунктам, - отвечаю. - Эта девочка не имеет к тебе отношения, кроме того, что сказали в СМИ и за это тебе огромное спасибо. Но прошу тебя оставь нас вдвоем. Тогда… никаких проблем.
- То есть, втроем? - поднимает бровь так, как я еще по молодости помню - Кирилл делает так когда смеется.
- Втроем.
На мгновение мне кажется, что Кирилл собирается что-то спросить, но я опережаю его:
- Оставим эту историю в прошлом? Я обещаю, что ничего и никогда не расскажу журналистам.
Кирилл долго смотрит на меня.
- Историю я уже давно оставил.
- И я…
- Насчет остального я посмотрю насколько честно ты будешь выполнять обязательства.
Он уходит, оставив меня одну. Наверное я кажусь странной тем, кто эту сцену застал.
Но думаю сейчас совсем не об этом, а о том, как необычно выглядел Кирилл, когда мы говорили про ребенка. Ника его действительно тронула и это что-то всколыхнуло внутри меня.
У него ведь есть Таня-Аня. Чего он прицепился к ребенку, которого всего раз в жизни видел?
Сказала Вильцеву то, что хотела, но как и ожидалось, на душе теперь скребут кошки. Кирилл поступает только так, как считает нужным.
Захожу обратно в палату к Геннадию, кутаясь в свой шарф.