– А головы где? – хладнокровным
голосом спросил я, старательно исполняя образ скучающего богача,
пресыщенного и пытающегося хоть как-то разгорячить кровь. Эта игра
хорошо отвлекала от примитивного желания убить вначале палачей, а
потом рвануть прямо во дворец. Прозвучавший комментарий вывел для
меня палачей из разряда простого инструмента казни.
– Они уже на ограде дворца, господин!
– постарался оказаться полезным для платящего золотом извращенца
третий палач, старательно тыча жирным пальцем в сторону дворца.
Посмотрев в том направлении, я
действительно увидел две головы на изгороди метрах в пятидесяти от
меня. Расстояние было слишком большим для уверенного опознания, и я
вытащил из сумки подзорную трубу. С ее помощью все сомнения отпали
– на изгороди были заляпанные застывшей кровью, искаженные в
гримасе боли головы родителей моей Адельхейд.
На несколько секунд я оцепенел.
Вспомнил, как Рхиэннон, когда я передал прямо ей в руки заветный
кошель с ее драгоценностями, в секунду утратила все манеры и просто
расплакалась от счастья. В глазах также живо встала сцена, когда
Вилхалмер подхватил меня, увидев, что я хромаю и еле иду, и втащил
вместе с Адельхейд в свой дом. И как он преобразился, когда я
вернул деньги семье – став из неудачника, поедаемого поедом женой и
заброшенного друзьями, снова состоятельным гражданином. Мои
скромные, тихие планы жениться на Адельхейд и периодически
заглядывать к теще на невероятно вкусные пироги, а с Вилхалмером
ходить на охоту в пущу рухнули в бездну.
– Можно накрывать? – услужливо
спросил меня стоявший с мешковиной у тел палач, видя, что я
отвлекся на новый предмет для развлечения, выведя из ступора.
– Накрывай! – разрешил я, – впрочем,
господа, если желаете заработать сотню золотых, есть один способ,
что с ними можно сделать.
Сто золотых – это огромные деньги для
палача. Не сказать, что недостижимые. Если попадается жертва с
состоятельными и сострадательными родственниками, есть шанс
получить мзду за то, чтобы казнь была не такой мучительной, или
жертва скончалась пораньше, якобы от ослабившей тело хронической
болезни. Но в данном случае казнь уже состоялась, никаких
родственников в толпе во время казни не рыдало, надежда на любую
мзду, хоть бы за возможность забрать и похоронить тела уже
практически растаяла в воздухе, и мое предложение было очень
желанным.