Закатная ткань костром полыхала в руке. Торальд бережно сложил
сукно пополам, потом снова пополам, и еще раз, и еще. В конце
концов получился крохотный невесомый квадратик, скользкий и
блестящий, как лед. Кожа ладони рядом с ним казалась темной и
грубой, словно корабельное дерево. Убрав этот квадратик в кошель,
Торвальд плотно затянул шнурок. Не хватало еще, чтобы такое
богатство выпало.
А маленькую чужачку он, получается, недооценил. И здорово
недооценил. Отдариться ярлу как равному — не каждый бонд на такое
способен.
Прямо сейчас Торвальд очень жалел, что выбрал для встречи именно
Восточные ворота. Сработанные из грубых бревен, они были надежными,
крепкими — но вопиюще непредставительными. То ли дело Северные! Со
стороны гавани путников встречала гладко обструганная и богато
изукрашенная резьбой арка. Сами ворота были сработаны из толстенных
просмоленных досок, скрепленных фигурными металлическими петлями.
Эти петли привез в Грейфьяль еще прадед Торвальда, ярл Кваран.
Отправившись в страндхег, воины наткнулись на богатый южный город,
полный серебра, золота и дорогих тканей. Именно там и началась
великая слава рода Торвальда. Кваран, несмотря на молодость,
проявил удивительное здравомыслие и дальновидность. Он приказал
воинам грузить на корабли не только богатства, но и книги, а также
всяческие удивительные вещи, в будущем способствовавшие процветанию
Грейфьяля.
Зачем прадед снял с городских ворот роскошные железные петли,
Торвальд понятия не имел. Вполне вероятно, что просто из жадности.
Но даже жадность Кварана обернулась триумфом — а новые резные
ворота, поставленные взамен старых, символом возвышения города. И
символом прозорливой мудрости Кварана, нового правителя
Грейфьяля.
— Вон там, чуть левее — покои ярла и Хмельная зала. Вон там —
море и гавань, там — рыбацкая слобода, — между тем вещал Барти. Не
переставая взмахивать руками, как журавль — крыльями, он ловко
направил лошадь между двумя телегами, перегородившими улицу. Ива
замешкалась, ее кобылка, мотнув головой, потянула в сторону — и
Торвальд перехватил ее повод.
— Позвольте, я помогу.
Выслав коня вперед, Торвальд первым проехал между телегами,
протащив за собой тупоголовую лошадь Ивы.
— Спасибо, — девица смущенно улыбнулась, взмахнув черными как
сажа, ресницами. — Я плохо езжу верхом.