– Как что? – Алёнушка и в самом деле удивилась, – к вам домой
потащу, буду отваром отпаивать, да в баньке парить, а уж когда
очнётся, выскажу ему много чего от всей души и пусть катится на все
четыре стороны.
– Банька – это хорошо, – заулыбался здоровяк, – это по-нашему.
Полезай обратно в сани, а я их подтолкну, тут до моей избушки рукой
подать.
Аленушка огляделась, кругом лес и никаких признаков жилища по
близости не видать, где же его дом тогда? Барышня помялась,
вариантов других как бы нет, потому вздохнула и обратно в сани
полезла, рядом с Мехмедом присела.
– Уж не знаю зачем я тебе понадобилась, но планы поменялись.
Теперь ты мой пленник! – заявила нахалка и притронулась ко лбу
мужчины. – Эк тебя лихорадка-то подкосила, что ж вы там у себя на
юге совсем хлюпики, даром что вымахали со взрослого человека
ростом.
– Я сильный, – прокряхтел Мехмед неожиданно открывая глаза и
попытался подняться.
Аленушка не выдержала и отпустила ему щелбан по лбу. Чем тут же
заслужила очень удивленной взгляд.
– Молчи уж, – вымолвила она, потом ухмыльнулась и добавила: –
втравил нас в неприятности по самое не балуй и слег с
лихорадкой.
– Не командуй, женщина!
– Тебя связать? – Аленушка не сдержалась и улыбнулась с
предвкушением и с огоньком в глазах. – Я умею!
Мехмед еще чуток сбледнул и покачал головой.
– То-то же! Аленушка всегда права, только что ж меня никто и
никогда не слушает! – возмутилась она и наслала чары на Мехмеда,
дабы тот вновь уснул и не перечил... – Вот так, а то начнёшь
командовать, уж лучше вот так полежи тихонько, а я придумаю, как
нам быть.
– Девица-красавица, вылезай, прибыли! – позвал здоровяк.
Алёнушка поднапряглась и уцепившись за одежку Мехмеда потащила
того к краю саней, чтобы вместе с ним выбраться.
– Ох и тяжёлый же ты, – буркнула она кряхтя от натуги.
Разумеется все ее внимание оказалось сосредоточено на мужчине,
потому девушка совсем не глядела по сторонам, но стоило выйти и
оглянуться, как Аленушка напрочь забыла о горе-похитителе, что
изнывал от лихорадки.
– Мать честная, я точно ударилась головой и сплю...
Впереди возвышалась избушка, да не простая, а самая, что ни на
есть волшебная. Стены дома, казалось, были сотканы из огромных
ледяных бревен. На дорожках искрились ледяные узоры. Полупрозрачные
ледяные ставни на окнах сейчас были распахнуты настежь, а окна
открыты. Невидимый ветерок трепал тонкую занавеску, сотканную из
снежинок, а из дома вился парок синий-синий.