Я принялся запахиваться. Продавец юркнул с деталью гардероба ко мне поближе, чтобы помочь подпоясаться и убедиться, что длина пояса подходит, а Теон отошёл в сторону, видимо решив присмотреть что-то для себя.
— Ах, господин, да не губите себя так бесцеремонно! Или, может, вы уже приготовились к великому пути в Нижний мир? — Продавец с аккуратными усиками укоризненно покачал головой, как старший брат, наставляющий неразумного младшего. — Вот так, пола налево, как и положено живому человеку. Теперь пояс. Покрепче, покрепче, да ровнее держитесь, — бормотал он, сноровисто поправляя мой халат.
— И это действительно настолько важно? — обалдел я.
Взглянув в мутное зеркало, я не нашёл никакого криминала. Продавец лишь сменил сторону запа́ха.
— Ох, ещё бы, господин! — Мужичок забавно округлил узкие глаза и замахал руками, словно отгоняя злых духов. — Мы, люди простые, завязываем на левую сторону. Ведь сердечко-то у нас слева бьётся. А вот на правую сторону запа́х носят только усопшие да те, кто собирается в великий путь. Ещё драконам дозволено, но у них-то два сердца — им всё можно. Они высшие, а мы низшие… Умоляю, не надо, господин, беду кликать. Носите так. Все знают, что одежда мастера Хаяши только удачу приносит.
Кто тут считается драконами и почему у них два сердца, я выяснять не стал, так как заметил, что Теон только что вышел из лавки.
— Так, снимайте всё это, я беру и расплачиваюсь. Мне подходит, — сказал я, торопливо дёргая пояс. — Теон, стой! Подожди меня!
Я кинул деньги продавцу, практически не считая, схватил свёртки и выбежал на улицу. Было очень людно. К счастью, взгляд практически сразу же выцепил знакомый жёлтый капюшон. Правда, за те секунды, что я не видел Теона, спина отчего-то стала липкой от страха. Зато стоило увидеть пацанёнка, как страх мгновенно сменился дикой, буквально бешеной яростью.
— По какому праву вы трогаете моего ребёнка?! — рявкнул я на высокого худосочного мужчину, который удерживал Теона за локоть и что-то выговаривал.
— Вашего?! — Мужчина перевёл взгляд на меня, и глаза-щелочки тут же стали огромными, как блюдца.
— Моего, — подтвердил я, надвигаясь и напрягая мышцы во всём теле. В принципе я и так крупнее его, но тем не менее. — Уберите от него руки, или я заявлю на попытку похищения несовершеннолетнего.