Они считали, что я могу не выжить после нее. Причем мнения у
обоих сильно разнились. Генерал видел во мне ценного бойца, который
может послужить общему делу на благо Империи. А Айдар был уверен,
что если я черный маг, то так мне и надо.
Нужно с этим срочно что-то делать. Как-то узнать. Единственным
человеком, кому я мог доверять во всей цитадели была Соня. Ну еще
Ратибор может быть. Но он не знает обо мне всего и неизвестно как
на это отреагирует. Хоть у меня были мысли о том, что он
догадывается. Рисковать было нельзя.
Поэтому оставалась только Соня.
Единственное полезное, из этого допроса была еда. Меня наконец
нормально накормили и даже не избили. Ушел из комнаты для допросов
целый и невредимый. Было даже немного удивительно, но что-то мне
подсказывало, что это такая тактика Айдара. Следующий допрос вряд
ли будет таким же. Если вообще будет.
Устроившись поудобнее на шконке, я принялся за работу по связи с
Соней. Для начала приказал ближайшему ко мне ворону притащить
листок бумаги и чернил. Задача оказалась довольно трудной, потому
что в цитадели было принято больше разговаривать и делать дела, а
не писать друг другу записки.
Да можно было пообщаться с Соней с помощью таракашек, и я
планировал так и поступить в дальнейшем. Но для начала ей
требовалось объяснить всю суть, а это довольно обширное послание по
объему.
Чернила и бумага нашлись у открытого окна в высокой башне
цитадели. Там стоял письменный стол, за которым сидел старец и
что-то шкрябал в желтоватый свиток. Я вселился в ворона и взял над
ним полное управление.
***
Цитадель.
Башня Знаний. Кабинет
главного архивария.
Вольнодумский сидел, скрючившись над своим пергаментом. Он
каждый день в одно и то же время проделывал одну и ту же процедуру
– описывал прошедший день. В его обязанности входило тщательно
фиксировать все нарушения, события, потери, прибытия и так
далее.
Вечером все учреждения сдавали ему письменный отчет, а он все
это старательно переписывал, чтобы на следующее утро передать всю
информацию владыке цитадели.
И ему очень нравилось, чем он занимается. Он чувствовал свое
превосходство за счет той власти, что имел. Ведь он подчинялся
напрямую владыке, а если хоть кто-нибудь не сдавал вовремя свою
часть отчета, тогда он мог познать всю мощь и ненависть
Вольнодумского.