Зачем это людям, которые приходят сюда с надеждой, тем, для кого приход сюда может стать единственным шансом стать родителями или жирной точкой в конце долгого пути. Что это —попытка насильно взрастить надежду в их израненных душах или упрек за ошибки прошлого?
— Визуализируйте, — смеюсь я, — очередной прием.
Именно это советует мой психолог: визуализировать. Это, когда у тебя все хреново, но ты прикрываешь глаза и представляешь, что все замечательно. День, два представляешь, а потом приходится открывать глаза, а вокруг тебя так ничего и не изменилось. Психолог утверждает, что должно появиться желание жить, но мне почему-то хочется еще раз закрыть глаза.
Дело во мне?
Во мне, всегда все из-за меня!
Забеременела не вовремя я, аборт сделала тоже я. Теперь, опять же, только я не могу иметь детей, а Женя Гончаров может.
Всегда и везде только я!
«Прекрати! Надо испытывать только положительные эмоции, чтобы организм боролся с болезнями и штопал энергетические дыры в этой… как ее… ауре. Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, считая до десяти. Воздух заканчивается на цифре «пять», но я усиленно пытаюсь выдавить из себя хоть каплю и дотянуть до десяти.
Закашливаюсь.
Администратор клиники сразу бросается мне на помощь и предлагает водички. Вода — это отлично! Пью воду, что, кстати, тоже полезно. Я готова делать все: не думать, не дышать, питаться таблетками и пить воду, даже визуализировать дни напролет, только бы у меня появился хоть крохотный шанс забеременеть.
— Гончарова Полина! — раздается голос над ухом.
Подскакиваю и по стойке смирно замираю перед медсестрой.
— Я Гончарова.
— Проходите, пожалуйста.
Женщина отходит чуть в сторону и пропускает меня в кабинет. Прохожу внутрь, привычно огибаю ширму, за которой находится смотровая, и двигаюсь к столу где сидит мой врач. В очередной раз отмечаю кричащую белизну интерьера. Белое, все белое, даже мебель. Скольжу взглядом по ставшему родным кабинету. Все знакомое, не ошибусь даже с закрытыми глазами. Сколько я уже здесь наблюдаюсь? Год?
Обследования и лечение, попытки остановить развитие эндометриоза и забеременеть естественным путем. Оглядываюсь назад и не верю, что я все это выдержала. Терпела и ждала, когда тест на беременность покажет заветные две полосочки.
Не показал. Два дня назад мне вынесли приговор. Хоть врач и говорит об этом как о подаренной надежде, для меня ЭКО — это настоящий приговор. ЭКО, суррогатное материнство, которое мне тоже предлагают, если с ЭКО не получится, — при-го-вор. Неспособность родить любимому мужчине ребенка — это клеймо на всю жизнь и... одиночество.