— А я тебе объясню, чтоб ты свой кочан капусты вместо головы не
перетрудил. Слушай внимательно, — сказал он и сделал глоток кофе, —
я не так давно стал старшим братом, который отвечает за младших. И
любая твоя оплошность может загнать нас с тобой в могилу, сечешь?
Если тебе интересно, Ахиро, я твоей истории поверил. Парни Андо
часто вытворяют подобное. По-хорошему бы сообщить о них главе
клана. Но пока постараемся решить проблему без чьего-либо
вмешательства.
— Я поступил так, как считал нужным. В соответствии с законами
клана, — уверил его я. — Мне не о чем жалеть.
— Может жалеть тебе и не о чем, но пока что по головке нас с
тобой за это никто гладить не собирается. Сятэй-гасира к нам
относится хорошо, сам видишь. Но один из шестерок мне сказал, что
еще другой старший брат под тебя копает. А значит и под меня. Не
нравится ему как ты изменился резко.
— Нравится или нет это сугубо его личные половые трудности,
Куросаки, — ответил я и отправил кусок омлета в рот.
— Это ты правильно говоришь, вот только проблема в том, что
любой вот такой вот даже маленький “косяк” дает ему повод
бдительнее следить за тобой и за мной. И если что — донести куда
следует.
— Меня не устраивает, что люди внутри семьи плетут друг против
друга интриги, — ответил я. — И не только внутри семьи, но и внутри
клана. Неправильно это. Но я понял, что ты хочешь мне сказать.
— Это хорошо. Но послушай еще кое-что, — он положил свою ладонь
мне на затылок и мягко, но настойчиво подтянул через стол к себе. —
Ты у меня один, понимаешь? Мы с тобой семья, Ахиро. Как братья. И в
обиду я тебя не дам. Но и ты меня не подводи. Нам сейчас
выслужиться надо. Сделать пару крепких хороших дел для старших и
сразу в гору пойдем. Прорвемся, братан.
Он хлопнул меня по плечу и встал из-за стола, после чего сунул
руку в карман и вытащил черный кожаный кошелек. Плотный такой
лопатник с кучей иен. Из него он вытащил несколько купюр и бросил
на стол.
— Расплатись пока за нас, я схожу отолью, окей?
Он развернулся, свистнул официантке и пошел.
— Да, — сказал я и не успел заметить, как три треклятые бумажки,
подхваченные ветром, крутанулись в воздухе, прикоснулись к моей
руке и… растворились.
Мои глаза широко распахнулись, когда через мгновение я понял,
что случилось. Осознание, что у меня с собой нет ничего, кроме
одежды и мобильного телефона приложило по макушке.