Среди плотных рядов “одноруких бандитов”, упрощенной “рулетки” и
прочих азартных игровых автоматов, я нашел того, кто подходил под
описание. И действительно его лицо было само по себе отличительной
чертой.
Впалые щеки, поросшие седой щетиной. Огромные синяки под глазами
и общая изможденная худоба.
Он дернул рукой за рычаг “однорукого бандита” и уцепился своими
руками за корпус игрового автомата, чуть ли не упираясь лбом в
экран.
— Давай, малыш… давай! Давай! Обогати папочку. Ну
пожалуйста…
Я видел, как символы сменялись один за другим на небольшом
экране. Заветные семерки, вишенки, миски с раменом и другие. Один
ряд. Три столбца. Ноль совпадений.
— Сука! — он с размаху ударил по железной крышке ладонью и
уселся на стул, шаря по карманам. Все это время он не замечал моего
присутствия, хотя я стоял почти что в упор.
Наконец, когда его тщетные попытки найти заветную монету в
кармане кончились, он повернул голову и увидел меня.
— Мужик, — сказал он. — Не займешь двадцать пять иен? Я сейчас
отыграюсь и верну тебе все!
Я не стал ничего отвечать, просто схватил за шиворот рубахи и
рывком стянул со стула. Он свалился задницей на пол и начал орать,
но никто не обращал внимания. Только владелец заведения вышел из
своей комнаты, откуда наблюдал за залом в камеры, чтобы узнать, что
за шум.
Я поднял левую руку с татуировкой на всю кисть. Дал понять, что
с этим человеком работает якудза. Владелец кивнул и удалился
обратно в свою комнату. Жаль, что тем парням в переулке не хватило
мозгов поверить мне на слово. А полумрак и алкоголь только
усугубили ситуацию. Если бы они разглядели мою татуировку, то,
скорее всего, не стали бы ввязываться в драку.
— Отпусти меня! Что ты себе позволяешь? — мужчина вывернулся и
попытался выкрутить мне руку, за что я со всего размаху треснул ему
ладонью по лысой макушке.
— Угомонись, — сказал я и выкинул его на улицу. Он пролетел
сквозь бамбуковые шторы, скатился по лестнице и упал на землю.
Повезло, что ничего не рассек и отделается только синяками и
ушибами.
— Папочка! — дочка подбежала к отцу и обхватила его руками за
плечи, прижимаясь всем телом. Детская любовь и наивность. Даже не
глядя на то, что ему, заядлому лудоману, почти нет до нее дела, она
все равно его любит.
— Сато! — он обхватил ее руками, словно самое ценное, что у него
есть. Но глубоко внутри я ему не верил ни на один сен. По хорошему,
ему следовало бы пройти курс лечения. Как показывала практика
игроманам с такой степенью зависимости побои ничего не давали.
Побои вообще редко делают кого-то умнее, именно поэтому я не люблю
пользоваться физической силой.