Меня же никто не ждёт. Жена ушла еще пять лет назад, а детей у
нас так и не получилось завести. Потому когда стариков родителей
похоронил, сразу пошел Родину защищать. Взяли со скрипом, все-таки
пятьдесят четыре года, как землю топчу.
Витька держится правой рукой за медвежонка, которого ему
прислала старшая дочь. Хрипит. Терпит, сцепив зубы. То, что броник
пулю взял на себя, не значит, что такой удар проходит бесследно.
Ребрышки мог и поломать себе. Ничего, промедол должен вот-вот
подействовать, потом ему станет легче. Я тоже уже ранен — осколок
попал в левое бедро, артерия не задета, жгут наложен, но ногу как
отняло. Но о сдаче нет мыслей, нет их и о том, чтобы покориться
судьбе. Сильные сами решают «быть или не быть».
— О моих позаботятся? — шипит Витька.
— Позаботятся, Вить, ты только не вздумай сдаваться. Мне еще на
свадьбе у твоей старшей Ритки отплясывать. Они хотят нас взять
живыми, потому не спешат, думают, что нет шансов. Всегда, Вить,
всегда, есть чертов шанс! — тянул я своего товарища, разговаривая с
ним
— Русские не сдаются? Ведь правда? — не умолкаю я.
Раздаются автоматные очереди, кто-то из наших оказывается еще
остался, ему и удалось отвлечь на себя чернышей.
Вот он шанс.
— Ходу в кювет! Всю волю в кулак и к тем холмам! — кричал я,
подгоняя Витьку.
Скоро автомат с наших позиций замолчал и черныши всерьез взялись
за нас. Мы упали, не имея возможности поднять голову.
— Все нормально, Кобра, все нормально, — подбадривал я себя, но
все же в первую очередь парня.
Я позволил себе чуточку приподнять голову. Я улыбался, от чего у
Витька так же появилась улыбка на потрескавшихся от жары губах.
Дарите людям улыбки, они улыбнуться в ответ. А врагам дарите пули,
лучшего сувенира для них не найдется.
Стрельба почти стихла. Все же брать нас хотят живыми, чтобы
отчитаться, чтобы унизить. Нет, не будет этого.
— Слушай меня внимательно, не перебивай, и исполняй приказ
старшего по званию. Я стану прикрывать, а ты ползи, ползи, что есть
силы, ползи, ради своих детей, ради того, чтобы правильные парни
становились отцами, чтобы сильные люди были в России, — я позволил
себе произнести пафосную речь.
Кобра принимал мои слова, а я должен был сказать напоследок
что-то важное.
На покрытой песком щеке парня образовалась дорожка. Слезинка
скатилась с серьезного еще молодого лица Витька.