«Смоляков Петр Васильевич» — оповестил
мобильный телефон и разорвался громкой вибрацией.
— Да, Петр Васильевич,
— ответил Артур начальнику.
— В отдел срочно! Дело Мокрецова ушло
в СМИ. Оперативка через двадцать минут.
Артур быстро натянул брюки и, спотыкаясь побежал к выходу, на
ходу хватая носки, которые бросил вчера вечером на ковер возле
кровати.
— Пап, это не я,
— захныкал пятиклассник Алексей в
прихожей. — Это Сашка… Он сказал, давай
попробуем просто, но мы не знали, что сработает, а уж тем более,
что дрожжи так толчок забьют. Мы их бросили, они плавать остались.
Фигня фигней. Там уже и звонок прозвенел. Мы на литру пошли. А
потом Сашка выйти отпросился, посмотреть надо же было, че там. Он
еще дрожжей докинул. Мы три пачки взяли на рынке, они по десять
рублей за пачку ж. Ну, и вот, что вышло…
Артур посмотрел на сына. Эти наивные голубые глаза. Его глаза.
Разрез глаз как у деда, с легким прищуром.
«Главное, не поймать, а вовремя подсечь»,
— вспомнил Артур слова отца на
рыбалке. Последнее светлое
воспоминание о нем. А после лишь горечь беспробудного пьянства и
нелепая смерть на железнодорожных путях —
зажало ногу, когда переводили стрелки.
Подзатыльник.
— Ай! —
вскрикнул Леха, скорее не от боли, а потому что «так надо».
— Чтоб мать не позорил сегодня! А
Санька сдашь — башку оторву,
— подмигнул Артур и выбежал из дома.
— Да я бы никогда!
— нахмурил бровки оскорбленный Лешка и
замахал руками. — Это ж я тебе только по
секрету!
Артур вышел из подъезда и направился к своей машине.
Сырость. Доброе утро, мерзкий слякотный март. Здравствуй, гадкая
наледь промозглого вторника и мрачная серость убогого района
панельных новостроек. Вся эта атмосфера вновь погружает Артура в
тоску. Вот она, его жизнь.
Об этом ли он мечтал, когда рыжая девчонка швырнула надкусанным
яблоком ему в плечо? Такой ли романтики он хотел, давая присягу?
Кто виноват, что он сейчас здесь и спешит в отдел, чтобы скорее
разобрать смятые бумажки из задницы какого-то богатенького говнюка,
поехавшего мозгами от переизбытка нулей на своих счетах?
— Оперативка переносится на десять,
— будничным тоном оповестил дежурный со
следами бессонной ночи под глазами, – Смолякова в главк вызвали.
Срочно.
Артур коротко кивает и быстрым шагом проходит в свой
кабинет.
Четыре часа до оперативки. Смолякова выдерут в три жопы в главке
за дело Мокрецова. А это означает, что вся эта нервотрепка выльется
в итоге на него – Артура. Нужно что-то предоставить.