В жопу, — решил я и сжал Оскарыча силовым полем сразу же со всех
сторон, так что он лопнул будто перепивший крови клещ. Сколько я
подобных речей за жизнь переслушал — не сосчитать. Уверен, что от
этого хмыря уж точно ничего нового не услышу.
Итак…
Надо бы, наверное, осмотреться.
Судя по убранству кабинета, можно в очередной раз сделать вывод
о том, что его хозяин злодей. Одна люстра чего стоит. Здоровая
такая, мрачная. Такая… антагонистическая.
— Антагонистическая люстра, — отправил я голосовое сообщение
Кузьмичу, пока не забыл; идея с мемуарами всё никак не
отпускала.
И почти тут же я уловил какое-то шевеление в углу, глянул, а
там…
Ядрёна мать…
Девчушка с лисьими ушами, — не помню, как их таких называют, —
из последних сил ползла в сторону выхода. А на самой живого места
нет, и ноги явно что перебиты. Лечить я толком не умею, — из сырой
магии так себе терапия, — но вот насколько мог, настолько
помог.
Надеюсь, что хотя бы чуточку обезболил.
Лиса, кажется, поняла, что я ей не враг и перестала уползать.
Свернулась клубком, насколько это вообще было возможно, и
замерла.
Ну а я тем временем пошёл проверить седого. Лежал мужик на
животе, лицом вниз, но я уже безо всяких шрамов понял, что это и
есть тот самый сантехник, который умыкнул Ромаху. Правда вот рядом
с ним валялся не разводной ключ и не вантуз, а восхитительной
работы полуторный меч. Весь в крови изгваздан, но всё равно видно,
что как будто бы посеребрённый. Дорогая игрушка, да к тому же
мощная.
Подошёл, ногой перекатил Ваню на спину.
Реакции — ноль.
— Василий Иванович! — раздался крик из коридора. — Василий
Иванович, Ромашки нигде нет!
А вот и девки, стало быть, подоспели. А то, что они Ромашкину не
нашли, так может оно теперь даже к лучшему.
— Фонвизина! — с порога я указал целительнице на лису. —
Займись!
— Ага, — кивнула Ольга и безо всякого удивления и уточняющих
вопросов принялась за дело; по всей видимости в казематах
Оскаровича девки уже насмотрелись на всякое.
— Это он! — заорала Дольче, заприметив труп седого. — Это Ваня
этот! Это он Ромашку украл, сволочь!
Она ещё Ваню ногой пнуть собралась, но в последний момент
удержалась.
— Я так и понял. Смерть?
— Да, Василий Иванович?
— Товарищ достаточно цел для допроса?
— Вполне.
Рита подошла поближе, присела над телом на корточки и
преобразилась в бледную черноглазую ведьму. Как будто бы разом
постарела лет так-эдак на пятьдесят. Посидела так, поморщилась,
потом вернулась к нормальному облику и сказала: